Гай качнул головой, сказал, – Послушай историю.
–– Ну.
–– У меня есть друг, ты его не знаешь, тоже симпатичный, почти как ты. Так вот он собрался в публичный дом. Говорит, что там кормят хорошо и всё такое.
–– Вот идиот! – фыркнул Нико. –… Я про дураков не хочу историю слушать.
–– И есть ещё один, ты его тоже не знаешь. Он уже год на наркоте сидит… Как ты думаешь – из них двоих, чья судьба хуже?
–– Э-э-э… ну-у… не фига себе! Я так думаю, что обоим не сладко, но наверное, лучше в публичный дом. Оттуда по крайне мере уйти можно.
–– Точно! Я тоже так считаю! Чокнемся и до дна!
–– Ты где такое противное пиво взял?
–– Дарёному коню… – сам знаешь. Пей!
Нико запрокинул голову и стал пить. Гай тоже глотал и косил на него одним глазом. В пиве для Нико был растворён понаптол, который ему дал проклятый Рюй. Пятнышко грязи изначально отмечало нужную бутылку.
Как только бутылки опустели, Ол сказал. – Пойдём, прогуляемся. Воздухом подышим! Ты здесь уже две с половиной недели безвылазно. Забыл, как наверху вкусно пахнет креозотом от шпал и плесенью от свалки?
–– Пойдём. Только … кажется, я напился.
–– Ну, ты слабак! С одной бутылки, – притворно ахнул Гай. – Тем более пойдём – освежимся!
Санчес уныло, без особого счастья улыбнулся. Гай отметил, что обычно красные губы мальчишки стали много бледнее.
–– Что за пиво такое? – Нико встал, покачнулся и волчонок торопливо подхватил его за плечи.
Он и Рюйодзаки договорились встретиться сегодня – в час ночи. Рюй будет ждать их в оговорённом месте недалеко от складов. Гай передаст ему Нико и пожелает удачно добраться.
У базы Хольке было несколько потайных выходов. Гай знал их все и собирался воспользоваться одним. Завтра Нико хватятся. Гай изобразит невинность и незнание, скажет, что ничего не видел и не слышал. Пусть думают, что побег Нико – это заслуга самого Нико! (Нет, ну каков предатель! Бросил друга мучиться от болей в израненной заднице, когда тот почти не может ходить, а сам удрал! Вот и верь после этого людям! Называется честные Санчесы! Ая-яй!)
Вместо того, чтобы подняться они спустились глубже. Гай практически нёс пикиньо на себе. Нико едва переставлял ноги.
–– Давай вернёмся, – попросил пикиньо, на полдороге. Гай на минутку остановился и заглянул ему в лицо. Нико был очень бледен и покрыт испариной.
–– Что такое? – прикинулся Ол непонимающим.
–– Мне плохо, – с трудом проговорил Нико.
–– Я понесу, – ответил волчонок. Санчес успел скользнуть по нему изумлённым оком и тут взгляд его остановился, как у внезапно умершего. Ещё Нико успел сказать. – Ах, ты с-с-с....
Ол быстро наклонился и поднял мальчишку себе на плечо, прижал рукой под коленями. Голова и руки пикиньо болтались у него за спиной.
С ношей на плече волчонок прошёл ещё несколько коридоров и лестничных проёмов вниз потом вверх и вверх. На последней площадке на потолке был люк со штурвальным колесом. Открывался он только изнутри.
Ол посадил Нико, прислонив его к стене, залез на металлическую лесенку и крутанул штурвал. Отодвинул люк вбок. Из люка потянуло теми самыми запахами креозота и плесени. Волчонок выглянул из отверстия. Они были на свалке правее складов. Всего в десяти метрах от люка на фоне неба возвышалась тень лошади и всадника. Увидев, как из земли поднялась фигура, всадник тронул поводья и поехал в её направлении. Приказал. – Свети. Гай вернулся за Нико и опять с кряхтеньем взгромоздил его себе на плечо. Придерживая его, и стараясь ни обо что не стукнуть, осторожно поднялся наверх. Рюй уже спешился и сторожил над отверстием. Вдвоём они вытащили Нико и взгромоздили его поперёк седла.
–– Осторожней! – с мукой попросил Гай.
–– Без сопливых, – покряхтел Тецуй. Он взял пикиньо за волосы на затылке, приподнял его голову и повернул лицом к себе – убедился, что добыча та самая. Со страшной, трудно-передаваемой улыбкой Рюйодзаки кивнул и негромко проговорил. – Буду ставить кресты, вспомню про тебя – пару раз отпущу побегать неповреждённым. Но только пару раз. Потом не попадайся!
Рюй взгромоздился в седло и тронул поводья. Шагом лошадь пошла прочь.
–– Прости… Нико… прости меня! – прошептал Гай.
* * *
Ночь была на удивление тихая и безлюдная. Большая часть ночной птопайской шушеры не подавали признаков жизни, как будто они все сговорились и ушли воровать, убивать и насиловать куда то в другое место, или даже в другой мир.
В двадцать четыре ноль-ноль закончился арест лейтенанта Хо. И ни какие королевские мольбы не заставили его остаться в покоях Элишии дольше, чем на пять минут, которые он потратил на переодевание в свою форму – чистую, накрахмаленную и отглаженную! Затем Шитао спустился в дворцовую комендатуру охотников и по карте нашёл вотчину Амадеуса Хольке. Оказалось почти рядом с родимой западной комендатурой. В конюшне стоял его «Арий», которого целых двое суток ареста хозяина, холили и лелеяли на дворцовых хлебах.