Круф заскулил и завибрировал, начал облизывать экран… Видимость значительно ухудшилась. На гладкой поверхности с той стороны повисли обильные слюни.
–– Я тоже тебя люблю…, – жалобно уговаривал Кэрроу собаку. – Позови отца, позови, Круф голос… голос!
Пёс затявкал и соскочил на пол. Артур откинулся в кресле, взмолился: «О Мирозданье, пусть отец будет где-нибудь неподалёку…».
Он сидел так несколько минут, смотрел на экран и с интересом наблюдал, как слюни Круфа сползают вниз.
Там, за экраном хлопнула дверь. Лай собаки стал быстро приближаться. Через секунду пёс опять запрыгнул на стол с кресла и занял своей слюнявой и зубастой мордой всю поверхность изображения. Артур замахал руками. – Уйди… Круф! Пошёл вон! Ничего не видать.
В поле видимости появились руки отца. Одна сгребла за шкирку Круфа, другая куском тряпки стала протирать поверхность.
Наконец папаша сел в кресло перед экраном и его карие очи в радостном ожидании уставились на сына.
–– Ну, здравствуй…, – сдавленно проговорил Уильям.
–– Здравствуйте, отец, – Артур сдержанно кивнул.
–– Ты похудел.., – старший Кэрроу кашлянул. Снизу его начали тянуть за одежду. Уильям стал отмахиваться.– Отстань… не дёргай…
На колени папаши забрался Круфик.
–– Скучает, – пояснил Уильям, придерживая его рукой и, не давая залезть – полизать экран связи.
–– Я тоже скучаю… по вам по всем… Как мама?
–– С ней всё хорошо. Не отвлекайся. Хенрик тебя сильно гнобит?
–– Относительно. Я связался не для бесед… У меня мало времени. Помните, отец: в одной из хроник у нас был детский портрет Кассия?
–– Да был… ему там три года!
–– Прямо сейчас покажите мне его! Через экран.
–– Зачем?
–– Не спрашивайте, отец, просто покажите.
–– Ты разговариваешь официально, – заметил папаша торжественное обращение сына на «Вы»
Младший Кэрроу кивнул.
–– Отвык,– догадался Уильям.– Ладно… Пойду, поищу.
–– Я подожду.
Отец с явным сожалением начал вставать. Круфи на его руках тоже разочарованно затявкал. – Плохая собака.., – расстроенно прокряхтел старик Кэрроу.
Артур остался ждать. Закрыв глаза, вспоминал обаятельного молодого человека за стулом Элишии. Возрастом приблизительно такой-же, как Кассий, светловолосый, как Кассий, сероглазый, как Кассий… похож на Кассия… Так может это он?
С экрана раздался звук отодвигаемого стула. Отец вернулся. Артур открыл глаза. Батя выложил на столешницу две хроники. Сел. Отпихнул Круфа где-то у себя под ногами.
Артур начал нетерпеливо ёрзать.
Отче шуршал страницами, наконец сказал. – Вот.
Он развернул хронику открытыми страницами к младшему Кэрроу. Со страницы на молодого человека глядело милое детское лицо. Глаза с пушистыми ресницами широко распахнуты.
–– Что? – спросил папаша. – У тебя странное выражение лица… Подожди это ещё не всё.
Ты помнишь мать Кассия? Эрику из рода Сонтана?
–– Нет.
–– Ну да… ты был совсем ребёнком. Я принёс хронику по роду Сонтана. Смотри.
Отец открыл вторую книгу и повернул её к магическому зеркалу. На странице был портрет девочки с куклой в руках. В её пятнадцать лет, когда Гас Одноглазый присмотрел этого деву для себя и начал переговоры о свадьбе с её семьёй, Эрика ещё играла в куклы. Портрет был нарисован за месяц до её высочайшего замужества.
–– Она была немного глуповата, – рассказывал отец. – Но внешне полностью соответствовала вкусам Гаса…
Артур смотрел на портрет во все глаза. Молодой человек, который обслуживал королеву во время обеда и эта девочка на портрете… так похожи… Ну, просто… одно лицо!
–– Кассий был похож на матушку до безобразия, – вещал Уильям Кэрроу. – Как под копирку!
–– Д-д-да…, – промямлил обескураженный Артур. И подумал с удивительно прекрасным чувством дрожащего восторга: «Он вернулся!! Хвала великому Мирозданью!! Кассий вернулся!!! Он жив… он не погиб…».
* * *
Вечером того же дня в сад Гаи заглянули гости. Количеством – трое. Очень уважаемые! Ну, по крайне мере двое из трёх! А именно староста Прокан Лу Фосса в сопровождении врачевателя Аристофера Сай Касси и полукровки Зиги. Последний, первым двум навязался по дороге, когда узнал, куда они направляются.
Как вы помните Целепа Лорин Гаи после инцидента с поцелуем, строго настрого запретила бедному Ланце приходить в сад. А Ланца очень хотел, поскольку страдал от мук любви, которые сдерживались годами, пока Целепочка пребывала в законном супружестве. Теперь, когда Целепа «неожиданно» овдовела, было самое время завоевать её сердце и тело, но полу-эльф немножечко «ссал». Боялся, что при следующем столкновении эльфийка в гневе «воще» вырвет ему кадык и вплющит нос в затылок. Чего она, конечно, не посмеет сделать в присутствии самого старосты!