Гай улыбался.
–– И который мой? Где я буду тренировать?
–– Вот этот, – волчонок ткнул пальцем в сторону большого ринга у стены.
–– Здорово! – Нико сиял.
Около десятка человек в зале подошли знакомиться. Несколько парней были с повязками на лбу.
–– Это Нико… э-эй не напирайте… Лимбус не лезь! – Гай выступил вперёд и стал отпихивать руками здоровяка с явными негроидными признаками, который придумал нависать над крохотным по сравнению с ним пикиньо.
–– Этот? Величайший мастер чего-то там? – здоровяк с кликухой «Лимбус» оттопырил нижнюю губу и опустил углы рта в акте тотального презрения. – Давай, тронь меня, малыш…
–– Ч-чх-хв!… Мля! Где ты видишь малыша! – предсказуемо окрысился пикиньо.
–– Это ты зря, – Гай потряс пальцем перед чёрной рожей задиры.
–– Отойди в сторонку, Гай, – Лимбус начал подпрыгивать и делать небольшие выпады руками.
–– Отойди, Гай! – тоже завопил Нико.– Ты мне мешаешь!
Гай всё ещё стоял между ними. С одной стороны Лимбус поощрительно тыкал ему кулаками в рёбра, с другой Нико азартно подталкивал его в позвоночник. Зрители образовали небольшой радостный круг. События развивались по традиционному сценарию самоутверждения.
На самом деле Гай нисколько не боялся за Нико. Рано или поздно, с ним или без него, Лимбус или кто-то другой затеют шуточную или не шуточную ссору и Нико придётся демонстрировать своё искусство защиты.
–– Зря ты малышом его назвал, – повторил он с торжественным осуждением, и качнулся в сторону. То есть, он даже шагнуть не успел – просто качнулся! Нико за его спиной крутанулся, встал на одну руку, его нога со свистом вписалась в свободное пространство, где только что был волчонок, и въехала Лимбусу в живот. Мулат загнулся вперёд и соответственно стал ниже ростом. Подбородком он лёг Гаю на плечо, который присел от эдакой неожиданной тяжести. Морда Лимбуса оказалась вполне доступной для пятки Нико… Через одну треть секунды мерзкий хрустящий звук обозначил знаменитый кровохлёб.
Скорость действий малыша Нико была просто невероятна… Он сделал два удара за одну секунду!
С руками прижатыми к лицу, Лимбус тяжело рухнул на колени. Через пальцы лил обильный кровяной водопад. Мулат кашлял и задыхался. Зрители стояли с открытыми ртами.
–– Кто теперь малыш? – свирепо провопил пикиньо. – Меня только мамаша так называет! Ей можно, тебе нет!
Со стороны донеслись аплодисменты. И Нико и зрители оглянулись. Через весь спортзал к ним шёл повелитель этого мира – Амадеус Хольке. Подчинённые склонились в глубоких поклонах. (Амадеус любил поддерживать раболепную дисциплину.) Хольке ответил небрежным кивком. Санчес, между прочим, кланяться не стал – не приучен был. Он остался стоять в вольной позе – с ногой, отставленной в бок, и руками на талии. Это был ни его хозяин! Почему он должен кланяться!
–– Ты, драгоценный ребёнок, – Хольке был серьёзен. – Учи моих парней хорошо.
–– За две недели я дам только навыки. Отрабатывать будете сами – без меня.
–– Тогда останься на месяц, или на два.
–– Это вряд ли!
Хольке покивал и ласково улыбнулся. – Там видно будет…
* * *
Шёл третий день без Тецуя Рюйодзаки. Неожиданно Хенрику стало грустно. Оказывается, он привык к своему телохранителю! Без этого негодяя время стало тянуться со скоростью спящего ленивца. А из развлечений остались: Клаус, прекрасная, но часто недосягаемая Лукреция, и Артур.
–– Где он? – спросил его Высочество у фаворита. Тигер пожал плечами.
Господин и его игрушка сидели за обеденным столом. Сам обед только начался. Место Артура пустовало. Над нетронутой тарелкой с горячим грибным супом стоял ароматный пар.
Артур с самого утра сказался больным и не стал завтракать, теперь, похоже, не собирался и обедать.
–– Он говорит, что его тошнит, что у него кружится голова, и что он слаб, – вяло пояснил актёр. Сам Клаус тоже был всё ещё слаб, а также бледен и худ. А после инцидента, когда Хенрик так легко пообещал его Тецую, казался замкнутым и печальным. Демонстрируя своё горе, он каждый день одевался в чёрные тона.
–– Придуряется! – Хенрик топнул ногой под столом. – Мой историк-информатор обязан находится рядом при любых обстоятельствах! Даже на смертном одре… Иди, позови его!
Клаус стал подниматься из-за стола, но тут открылась и закрылась дверь в столовую, прозвучали тихие шаги и очам принца и его фаворита предстал Артур – с воспалённой красной рожей и обильными высыпаниями на лице и шее, поверх которых были заметны следы активных расчёсов.
–– О Мирозданье! – дискантом выкрикнул Хенрик.