- Синьора Риччи, вся Равенна говорит о вашем романе с англичанином. Как там его, Бернардо?
- Джон Джонс.
- Да, с ним. Он знает, что ты - мафиози, знает, что ты - Равеннская Королева, которую ни разу не удалось уличить в преступлении и спекуляциях.
Зита улыбнулась. Но не от польщённого самолюбия, а вспоминая Джона. Он совсем ещё мальчик, невинный, чистый, отчаянный, амбициозный. Впервые напившись в кафе её отца он считал её даже Доном Вито (главный герой романа "Крёстный отец", возглавлял один из самых могущественных кланов итало-американской мафии - семейство Корлеоне), не то, что Равеннской Королевой.
На следующий день у него сильно болела голова, он не помнил даже то, что выходил куда-то из отеля. Он такой... Полная противоположность её самой. У Зиты неприятно сжалось сердце, когда она вспомнила сколько раз дала погибнуть людям, не остановив глупого верзилу Контадино, сколько раз сводила людей лбами, устраивала перестрелки, сколько раз... Сколько... Зита сглотнула вставший в горле ком... Сколько убила людей. В погоне за... За медальоном на цепочке, абсолютно обыкновенной висюльке в форме сердечка, ключ к которому был у Графа. Она нашла этот медальон в тот же день, в ресторане отца, когда увидела его на шее англичанина, у которого еще и молоко на губах не обсохло, у голубоглазого Джона Джонса.
Увлечь такого - сущие пустяки, но вот чего Зита, которая повидала на свете немало, ожидать никак не могла - это того, что она сама увлечётся. Ей, чье сердце окаменело с первым выстрелом, чья судьба была в руках главного в Равенне мужчины-мафиози, которому она пообещала отыскать медальон, ей, которая никогда и никого не любила, ей, которая славилась своей жестокосердностью, не было дела до того тёплого, огромного чувства, которое наполнило её сердце в тот момент, когда заходя в номер, Джон сказал, еле ворочая языком: "А вы знаете, я люблю мороженое. Фисташковое. И ненавижу Равенну".
Банальная фраза, глупая даже, но именно после неё Зита полюбила Джона. Именно полюбила, а не влюбилась. Ей не хотелось использовать его в своих целях, ей просто хотелось сделать всё, что она может сделать, ради того, чтобы он был счастлив. Ей было даже всё равно - любит ли он её. Она бы стерпела это. Лишь бы он не считал её Равеннской Королевой, Неуловимой Риччи или Тёмной Лошадкой Равенны, главной в Равенне женщиной-мафиози. В тот вечер, когда она отвела Джона в отель, она уложила его в постель, накрыла одеялом, улыбнулась и села на кресло, что стояло недалеко от кровати и долго всматривалась в его золотящиеся под лучами светильника пряди светло-рыжих волос. Словно золото, только в сто раз дороже, они струились из её пальцев, когда она погладила мальчишку по голове. Сколько лет ему было? Восемнадцать? Двадцать два? Это не важно. Проснувшись утром он отвел её в парк, купил мороженое и заставлял радоваться фонтанам, чьи брызги капали на её по-детски радостное лицо. Да, вчера, когда эти брызги коснулись её щеки, она решила, что больше никогда не будет заниматься тем, чем занималась до этого. Несомненно, она приняла правильно решение, если это его осчастливит.
- Что ты лыбишься, идиотка? - вскипел Граф. Он всё равно считался главнее Зиты, но лишь потому, что феминизм ещё не достиг своего рассвета в этой сфере деятельности. - Ты устранила его?
Зита опешила, уставившись на Графа. Да, они всегда устраняли тех, кто знал о них чуточку больше, чем полагается.
- Ты влюбилась, да? - спросил он, выдохнув. Но не дождавшись ответа, всем своим видом показывая, что его не волнуют её сердечные дела, добавил: - Где медальон?
- Граф, мальчишка - молокосос, право. Он просто впервые попробовал самогон и вот - я уже Дон Вито! Пусть живет, а то его мать обыщется.
- А вот это уже не твое дело. Где медальон? - требовал мужчина, подходя к Зите, опираясь на трость, но уже не пытаясь скрыть свою хромоту, как делал это всегда.
Зита достала кулон в виде сердечка, безо всякого стеснения вытащив его из-за пазухи.
- Граф, ты же не тронешь мальчишку, правда? - сказала она, протягивая ему медальон и голос её дрогнул. Граф некоторое время смотрел на неё, не принимая то, что так долго искал. Без сомнения, Зита - ценный сотрудник. Она достала то, чего не мог достать он всю свою жизнь.