Так бы Карпеко и поступил на месте москвича.
Меж тем, картотеку перебирали ретиво. На тысячу с лишним работающих пришлось две с половиной дюжины осужденных. Каждую карточку отдавали Карпеко. Тот, потратив на осмотр карточки не больше четверти минуты, раскладывал их на две стопки - меньшая была в треть большей. Так продолжалось, пока ему не поднесли карточку Павла.
- Кто такой? - удивился Сергей. - Я же его видел возле тира!
- Откуда он вообще взялся? - спросил зашедший с улицы Данилин, узнав о находке. - Найдите мне его сейчас же.
В отделе кадров быстро припомнили - привел Лефтеров. Тут же стали искать его личное дело.
Найти же самого Шульгина Павла Васильевича не удалось. Он отсутствовал на рабочем месте, хотя сегодня была его смена. Спросили у других слесарей, те ответили, что утром он будто бы был.
Тем временем в архиве все же обнаружили личное дело Лефтерова. Следователь вчитался в автобиографию
- Это они, - заключил Данилин. - Они и больше некому. Этот Лефтеров учился в стрелковой школе - он в автобиографии написал. Показывайте его кабинет.
- У него нет кабинета, - сообщил Легушев. - Он работал тут мастером, после - уволен по согласию сторон.
- Без отработки? - сверился Карпеко с бумагами.
- Решили пойти навстречу.
- Но я тут читаю, что он был заместителем начальника цеха... Ах, простите, он перевелся на должность мастера, - не унимался Карпеко. - А заместили его на этой должности вы?..
Легушев мрачнел.
- Хорошо, покажите мне его шкаф или что тут у вас рабочему положено.
Следователи вернулись в цех. Шкаф Лефтерова находился в мастерской. Был он заперт на небольшой навесной замок, который тут же спилили ножовкой. В ящике не было ничего, кроме картонки, на которой переобувался Аркадий, да красная обложка от «Блокнота делегата». Легушев затаил дыхание, но записная книжица была вынута, и в обложке не находилось ни единого листика. Карпеко пошарил на шкафу и в пыли нашел несколько витков от пружины, недоточеную по причине неустранимого дефекта заготовку под затвор, шептало, лист металла, из которого вырубили заготовку под держатель магазина.
При сборке оружия Аркадий отнес обрезки и негодные детали к хламу, полагая подсознательно, что также поступят и остальные.
Разложив найденное на верстаке, Карпеко добавил для наглядности пачку сигарет вместо магазина, папиросу вместо ствола и сказал:
- Что же вы так, Владлен Всеволодович, - сказал Данилин притихшему младшему Легушеву. - У вас тут человек, можно сказать, из консервных банок и водопроводных труб пулемет собирает, а вы его в двадцать четыре часа рассчитываете. Не бережете кадры.
Из цеха вышли.
- Ну что, похоже, на заводе делать нечего. Айда на его квартиру? - предположил Карпеко.
- Сейчас поедем. Но надо еще группу на его новое место работы... И девушка. У него была девушка?
- Была, - кивнул Легушев. - Они расстались.
- Все равно: дайте мне ее фамилию и адрес.
Легушев похолодел внутри: от этой необязательной в его жизни девушки можно было перебросить мостик к самому Легушеву, превратив его в подозреваемого.
- Ну откуда у меня ее адрес?.. - промямлил Владлен Всеволодович.
Карпеко рассеяно кивнул: в самом деле, откуда?..
Глава 44
Глубоко внутри Аркадий надеялся, что за это время друг умрет. Это, пожалуй, упростило положение Лефтерова. Но подобные мысли Аркадий гнал как малодушные.
Они вызвали на бой весь СССР. И в этом бою товарищ ранен. И надо вынести его из-под огня в безопасное место. Но нет этой безопасности - отныне земля горит под их ногами, и остановиться - умереть. Бросить деньги? Все зло от них. Но если их оставить - получится даже не ничья.
Улица Блажевича в чем-то была символом человеческой жизни - она начиналась у больницы и заканчивалась у кладбища, того самого, где была похоронена мама Аркадия. Кладбище обошли слева, мимо поставленной в прошлом году братской могилы, в которой флегматично горел газовый цветок вечного огня. У братской могилы кончался асфальт и далее прошли по грунтовке вокруг узкого поля.
Аркадий опасался увидеть здесь милицейскую машину, но нет. Ветер по люцерне гнал свои волны, спрыгивал с обрыва вниз, в пойму, шевелил камыши, пускал мелкую зыбь по реке, гладил дозревающую кукурузу.
Пашка мог быть обнаружен многократно. Его могли найти дети, коротающие каникулярное время. Но стояла жара, и они предпочитали играть на тенистых улицах поселка. На него могли наткнуться бичи, которые как раз приходили ночевать в этих зарослях - однако те проводили время за стаканчиком вина на Тихом рынке.
И когда Аркадий с девушками спустились к шалашу, Пашка дремал. Шум разбудил его, Павел проснулся и не сразу вспомнил, где он, что с ним. Попытался вскочить с самодельного топчана, разбередил рану и завыл от боли.