- Водичка - просто чудо. Ты не желаешь освежиться? Неизвестно когда придется поплавать, сказала Валька по возвращению.
Аркаше было не до купаний.
День был субботний, и пляж стремительно заполнялся. Лефтеров ожидал, что вот сейчас кто-то крикнет, на него бросятся, скрутят. Но мужчин куда больше привлекали студенточки здешнего института. А женщины, если и смотрели, то лишь пока не натыкались на взгляд Валентины. Да и вообще, на этом пляже Валентина привлекала куда больше внимания.
Аркадию оставалось быть максимально незаметным: он лежал на покрывале, загорал. Когда нестерпимо уже было лежать на животе, поворачивался на спину, прикрывая лицо панамкой.
- Мужчина!
Сердце ушло в пятки.
- Мужчина! Вы обгорите, идите покупайтесь.
Аркадий закивал, может быть, слишком часто, не в силах совладать с облегчением:
- Да-да, конечно...
Море тоже кишело людьми: на мелководье возилась малышня, строила из мокрого песка замки. Рядом, полузакопанные в песок, охлаждались бутылки с ситро и с пивом. Вдоль берега брел фотограф, собирая желающих сфотографироваться с измученной обезьянкой, что на привязи спешила за ним. Тут же разносили пирожки и мороженое из столовой при ресторане. Ушлые бабки торговали жареными семечками и яблоками. Цыгане предлагали сахарных петушков на палочке.
Пробившись через толпы купающихся шумных подростков, Аркадий вышел на глубину, поплыл, осматриваясь по сторонам. В узком загоне между волнорезами плескалось, наверное, сотни три человек, но ближе к буйкам народ плавал реже.
Там же была и Валя. Оказавшись рядом, Аркадию вдруг захотелось прижать эту женщину к себе, коснуться ее кожи. Но после подумалось - надо сейчас же спросить, в чем все же ее план. Бежать вплавь? Взяв водный велосипед?..
Но в этой стране любят, когда заплывают за буйки, за этим пристально следят на водной станции спасатели. Или, положим, угнать, захватить прогулочный катер. Но Азовское море внутреннее - из него трудно выплыть... А если, положим, как-то пробраться на сухогрузы, которые стоят на рейде?.. Ведь иногда сюда заходят суда под греческим или итальянским флагом...
Услышав шум за спиной, Валя обернулась, увидела Аркадия, удивленно вскинула бровь:
- Ты тут? А деньги?
Перед уходом Валентина перепаковала деньги, сложив их в два сравнительно небольших чемоданчика. На пляже, прислоненные к лавочке, они не выглядели чем-то чрезвычайным. Многие из гостей города перед возвращением шли на последок искупаться.
- На берегу.
- Аркадий! Ты как ребенок малый! А если украдут! Не мог меня подождать?
Он снова остался в одиночестве. В душе как черви закопошились сомнения: а что, если она сейчас соберется и уйдет. И он останется на пляже без вещей, без денег. Захочет сдаться - и будет выглядеть безумно глупо. Аркадий поспешил на берег.
Валентина благостно лежала на покрывале, и, когда Аркадий лег рядом, сказала:
- Сохни да переодевайся. Нам уже скоро уходить.
По рельсам из порта шел состав с порожними полувагонами. Укрыться в вагоне, пробраться в порт? Это и есть ее план?..
Народ все прибывал, но некоторые, уже вкусив утреннего загара, отправлялись с пляжа продолжать отдых в другие места.
Достав из кармана сумочки крошечные дамские часы, Валентина посмотрела на циферблат, кивнула: пора.
- Переодеваемся.
Они переоделись в дощатой кабинке, где песок был влажен, и пахло мочой. Затем в киоске Валентина купила два билета. И тогда Аркадий понял ее план.
Глава 49
В тот день, торопясь на службу, Карпеко вдруг обнаружил, что мир совершил еще одно свое движение. С улиц пропали праздные дети - впрочем, их и так было мало в те ранние часы. Вместо них протоптанными дорожками пошли школьники. В руках их были букеты хризантем и георгин, похожих чем-то на купчих с картин Кустодиева. Сбитые коленки, помазанные зеленкой, были скрыты под скучной униформой. Лишь ладони, измазанные йодом из грецких орехов, напоминали о недавних забавах.
Листопад начнется позже, после первых морозов. И дворники сгребут листву в огромные кучи, чуть не в рост человека, зажгут их. Они будут тлеть несколько недель к ряду, мешаясь с туманом и заливая дворы и улицы белесым варевом. Но это лишь ожидало город.
Не заходя в свой кабинет, Сергей отправился в зал заседаний. Туда, не предчувствуя ничего хорошего уже начал собираться народ. Легушев-старший уже не посещал их, но вполне мог заглянуть Кочура.
Переступив порог, Карпеко осмотрелся, проговорил:
- Я спину, где-то не то потянул, не то простудил, так что, хлопцы, извините.