Они проехали через зацветающий луг, еще влажный от паводковых вод, ветер гладил лица. Черные голенища сапог и ноги лошадей вымарались в грязи, пахло сыростью. Сима чуть ослабила хватку, решилась посмотреть по сторонам. Увидеть синие головки медуницы, отважные одуванчики по обочинам дороги, желтые примулы на лугу. Нежная листва берез шуршала на ветру, ели пестрели новорожденными побегами. Солнце играло на золотых сосновых стволах, превращая сумрачный лес в прозрачный и звенящий.
Волосы приятно трепал ветер.
- На развилке вправо. - Напомнил Майорин дорогу. А Айрин уже во весь опор неслась вперед. Свободная и беззаботная, на зависть всем. Сима припомнила подслушанный разговор подробней:
- Кто эта девочка?
- Моя ученица, я говорил. - Улыбался колдун.
- Майорин, я не спрашиваю кто она для тебя. Но жеребец очень дорогой. Я люблю лошадей, разбираюсь в них. Этот конь стоит целое состояние. Она ведёт себя просто, но в ней чувствуется воспитание. И хоть многим и кажется, что это юная разбойница-колдунья, меня ты не обманешь. Ни разу не видела, чтобы она пользовалась магией. Зато видела, как она выражает недовольство - как княжна.
- Дорофея... Пойми. Мы все не те, кем кажемся, и ты тоже. Она колдунья, поверь мне. А конь... её семья не бедствует.
- Что же она не учится в Инессе или Цитадели?
- Я лучший учитель для неё.
- Ворчливый колдун, вечно мотающийся по Велмании, не слишком разборчивый в связях, не слишком терпеливый. Ты больше времени проводишь в дороге, чем в деле. Чему ты её учишь?
- Выживать. - Колдун ответил коротко и сухо, словно Дорофея ударила в больное.
- Хорошая наука. Для мужчины. Я не понимаю тебя Майорин и её не понимаю. Но, кажется, она довольна.
Сейчас Сима глядела на эту загадочную ученицу и страшно ей завидовала. А Айрин неслась по дороге, напрочь забыв, куда они едут и зачем. Здесь и сейчас она была просто всадницей. Летящей навстречу ветру, в никуда. Лишь бы двигаться, лишь бы чувствовать движение лошади, ветер на лице, щекот развивающейся гривы.
И колдун тоже. Сима сцепила ладошки у него на животе, чуть откинулась назад, на каждый удар галопа, вдыхая сладкий весенний воздух. Сейчас и здесь. Прошлое надо пережить, запомнить и пережить, а не возвращаться в него.
Они приехали на пепелище её дома. Нашли могилу её семьи. Сима выбрала понравившийся камень, уцелевший от фундамента. Майорин обтесал его магией, возложил на могилу. Пара хитрых жестов, и витиеватая надпись пробежала по граниту, запечатлев память усопших. Айрин коснулась рукой сырой земли, поросшей сорняками, прикрыла глаза. Сныть, подорожник и мокрица поникли, грустно склонили головы. Зато анютины глазки, когда-то растущие в палисаднике, зацвели.
- Прости. Других цветов нет. - Извинилась Айрин.
- Мама любила эти. - Осипшим голосом прошептала Сима. - Вы можете убрать пожарище? Чтобы здесь остался только лес?
- Можем? - с мольбой спросила и Айрин.
- Вполне. - Колдун снял куртку, закатал рукава рубахи, будто для тяжелой работы. Но вместо того, чтобы идти разгребать завалы, встал, расставив ноги на ширине плеч, развел в стороны руки и слепо уставился на то, что девять месяцев назад было процветающей пасекой.
Девушки замерли рядышком, с одинаковым трепетом глядя на колдовство. Черные головешки тлели на глазах, серую пыль подхватывал и уносил прочь ветер. Камни расползались в стороны, превращаясь из логичного фундамента в беспорядочные валуны. Трава поднималась из земли, закрывая её зеленым ковром. Теперь перед ними была обычная поляна, с единственной могилой посередине.
Колдун опустил руки, ссутулил плечи. Он устал.
- Чистый бес, признаю. - Поглядел он на Гайтана. - Я поеду на Потехе.
- Конечно. - Забыв поспорить, согласилась Айрин. Она всё еще восхищенно осматривала поляну. - Только...
- Дадим ей время. Отойдем пока.
Мужчина и девушка оставили сироту один на один с её семьей.
- Даже представить страшно. - Тихо сказала Айрин.
- И не надо. Каждый в твоей семье может за себя постоять.
- Каждый, кроме меня. Ты хотел сказать.
- И ты сможешь. - Положил руку на плечо ученице Майорин.
- Знаешь, я бы отомстила. Нашла бы их и отомстила.
- Не зарекайся. - Посоветовал колдун.