Первую, свою морскую практику я запомнил надолго…На нее меня определил сам, точнее Сам начальник училища. Это был сухогрузный пароход ленинградского проекта, построенный на верфи ГДР, г. Росток, в 1954 года. Судно «Коломна» располагало жилой надстройкой с каютами для пассажиров и кубриками для практикантов. Всего для восемнадцати — человек. В судовой роли я был записан старшим матросом и сразу попал… на аврал — покраску судна и почти неделю, практически, не спал. Тридцать шесть человек экипажа на авральной работе, где каждый и все вместе внимательно приглядываются к практиканту, одновременно проверяя его на вшивость. Здесь важно поставить себя сразу и в тоже время не противопоставлять сложившемуся коллективу экипажа судна. Войти в него в обертке, так сказать.
Слух, что я действующий боксер кандидат в Мастера спорта, запустил боцман — рослый, кучерявый, цыганистого вида мужчина лет за сорок. Который, как оказалось позднее, был заинтересован в моей успешной интеграции в коллектив. Посему первый вопросом, который мне задали соседи по кубрику, был такой:
— И каких же ты высот достиг, паренек, в деле благородного мордобития, — с подковыркой спросил похожий на шкаф парень, лет двадцати пяти.
— Чемпион Одессы, но не по вольной борьбе и не по шахматам, — ухмыльнулся я и посмотрел на неоднократно сломанные и приплюснутые уши парня.
— Да уж, наш спорт по мордасам прописан, — захохотал тот и протянул руку, вернее что-то размером с малую саперную лопату и такой же твердости, — Сева и ты занял мою страстно ожидаемую должность.
— Николай, — пожал крепкую клешню я, — и готов с тобой махнуться должностями, не глядя.
— Да ты хитрован, браток. Нет уж, я лучше будут натюрморт писать на пленэре. — Показал знакомство с культурой матрос. — А вот опосля покраски — будем думать.
Долго думать ему не пришлось. В неделю мы вложились, комиссия приняла судно, а я принял должность боцмана, который ушел в отпуск на три месяца. В небольшом боцманском кубрике, куда он меня завел, было уютно и как-то по-хорошему индивидуально, что ли.
— Я сейчас соберу свое барахло и переселяйся сюда.
— Нет, Степан Лукич, я лучше с коллективом. Очень личная у вас каюта. Я здесь буду себя чувствовать, как с грязными прогарами в семейной спальне.
— Мое дело предложить, твое дело по…, - стараясь скрыть удовлетворение сказал боцман.
— Отложить, — с улыбкой продолжил я. В более корректной форме.
— Это ведь я мастеру предложил, принять практиканта на мою должность. Он и попросил у вашего начальства нормального рогатого, со стажем. Вы три месяца будете каботажить. А потом я вернусь на судно к загранке, на свое место и без всяких проблем. Здесь тебе будет хорошая практика, а в работе опирайся на Севу, надежный человек и отличный моряк. Он, как и ты, сызмальства в море, я его на смену себе готовлю.
— Так рано вам еще…
— У меня плавстажа двадцать пять лет, из них пятнадцать северных. Пора бросить якорь. А ты работай негр, твой срок еще не скоро закончится.
— И вам счастливого отдыха, — пожелал я заслуженному дракону.
— А тебе семь футов под килем. Командуй. — Оставил Лукич за собой последнее слово.
А як же ж, командуй… В просторечии это означало — паши, как Папа Карло, больше всех остальных, что я и делал. Садиться себе на шею не давал, однако пахал истово. На несколько месяцев меня хватило, а потом прибыл Лукич и я устроил отвальную экипажу «Коломны» в… Ялте, куда мы пришли. Хорошо посидели всей командой, по большому блату, в «Причале». Расстались друзьями или, по крайней мере, хорошими приятелями.
Однако, в морской среде, про меня пошли слушки, осторожные такие… Чему способствовали несколько эпизодов, один из них произошел в середине срока моей практики на судне. Мастер увидел, что я справляюсь с должностью боцмана и решил меня еще подгрузить. Как всегда, исключительно для моей пользы.
— Ты будущий штурман и тебе нужна практика судоводителя, будешь исполнять обязанности вахтенного помощника, во время моей вахты.
Теперь второй штурман спал свою «собаку» у себя в каюте, кэп дремал в персональном кресле на мостике, а я нес службу с ноля до четырех.
— Ибо молодым везде у нас дорога, — как подшучивал надо мной Чиф и говорил уже серьезно, — тебе повезло, у нас лучший капитан в Черноморском морском пароходстве (ЧМП).
Зато он, старпом, был самым злостным… человеком на судне. Лютый зверь.
Сегодня, к середине вахты, меня как бы торкнуло, знанием и я не задумываясь о последствиях скомандовал: