Первым заподозрил неладное Костян и пытался со мной поговорить, но я его послал. Затем пытались пробиться в мой разум родители и я от них ушел жить в купленный Лисенком кооператив. А потом не пришел груз с товаром — временная задержка, как уверял меня Марат. Груза с леваком все не было и не было… В один прекрасный момент, вместе с оставшимися деньгами испарился и мой любимый Лисенок. Кооперативная двушка оказалась снятой на год по договору и хозяева быстренько выставили меня за дверь. А далее все пошло враздрай, Федул потребовал возвращения долга и указал мне последний срок.
Возвращаться домой, я не стал, так как боялся подставить под удар своих родных. Снял комнату и запил, от безысходности. С работы меня уволили и опять по собственному желанию. Ленчик, передавший мне мою трудовую, смотрел на мою пьяную рожу брезгливо, но сочувственно. Приходили ребята, но я их посылал.
А потом появился Псих… и с ним надежда.
Сегодня он не ворвался в комнату, а спокойно зашел в нее вместе с Костей, открыв дверь моим ключом. И сразу приступил к делу:
— Объясняю ситуацию: главный в этом деле не Федул, а Марат. Федулу просто некуда деваться, ведь не будет он защищать фраера лопоухого — справедливую добычу вора в законе. Ему Марат говорит, что нужно сделать и он выполняет, если это не противоречит воровским понятиям. Откажется и его поставят на правило.
— Но Веня то, каким образом оказался в этой пляске с бубнами? — Спросил Димка.
— А то ты не знаешь, его таланты делавара оказались востребованы блатными. Ранее, он так… химичил помаленьку, однако те его приметили и оценили. А сейчас рассчитывают получить его с потрохами.
Марат недавно от хозяина, где сидел вместе с хахалем Лисы, такая у ней кликуха в блатном мире. Тот хмырь, Кештан, известный в уголовном мире кидала и они в паре с Лисой крупно облапошивали доверчивых граждан по всему Союзу. В лагере он здорово проигрался в карты, а Марат его выручил. Уверен и здесь была подстава, очень уж подлый человечишка — этот вор в законе. В отработку долга пошла подруга и напарница проигравшегося кидалы — Лиса. И теперь она выполняет поручения Марата за кусок хлеба, помогая милому дружку парящемуся на зоне.
— Это все хорошо, но что по долгу? — Не унимался Димон.
— Не торопись, поперед батьки в пекло, — притормозил его брат, — с деньгами считай разобрались.
— Точно, волжанку берет Барон. Цыгане решили сделать своему главному подарок на пятидесятилетие. Вал прислал пять штук — богато у них живут в Магадане, Санек и Миха по три, мы скинулись… Хватает.
Если бы можно было сейчас умереть, я бы это сделал без колебаний, но мне предстоял более сложный процесс — опять встать вровень с этими парнями, моими друзьями. Заслужить их уважение, так как простить, они меня уже простили.
И я впервые, за весь разговор, поднял глаза от пола. Не знаю, что пацаны в них увидели, но Костян одобрительно хмыкнул, Димка расцвел своей доброй улыбкой, а Колян подмигнул и продолжил:
— Дело обстоит таким образом, Федула заберут в лягавку по старому делу и задержат там суток на пятнадцать, минимум. На столько он там им наработает, с гарантией. Мы, на это время, залегаем на матрасы… В Крымских горах и пусть шакалы Марата нас поищут. Законник деньги взял из общака, вместе с тобой потратил на товар, а возврата с наваром все еще нет и на нем повис должок. Будет сейчас, как уж на сковородке вертеться, так ему деньги срочно будут нужны. Поэтому бабки, в счет долга, у тебя возьмут без задержки, товар отойдет Федулу. И после его реализации, он рассчитается с тобой. А Марату будет не до нас, ему придется делать лыжи и от законной власти, и от криминальной.
— И кто такой расклад оформил, — поинтересовался я.
— А ты как думаешь? Кто одним выстрелом убирает конкурента, учит зазнавшегося лопуха, делает должниками всех нас и существенно пополняет общак? — усмехнулся Колян.
— Неужели Федул… — и я замолчал.
— А кто же еще, — подтвердил Костян, — старый волк с крепкими зубами. Акела против Шерхана с шакалами Табаки.
«Никак, Костя стал читать новую книгу сынишке, — подумалось мне, вместе с нахлынувшим чувством облегчения, — все-таки Федул не сука. Гад хитро выделанный, но не подонок».
Уже рано утром, мы были далеко в горах. Подъемы и спуски, спуски и подъемы. Ай-Петри, Роман-Кош, Чатыр-Даг, Кара-Тау, наш поход проходил по самым высоким пикам Крымских гор. Пусть их высота едва превышала полторы тысячи метров и маршрут Димон выбирал оптимальный — мне было очень тяжело. Тяжелее остальных и после ужина я вырубался в своем спальнике, который бросал на любое более-менее подходящее место. Даже, незамеченные мною камни или ветки на месте ночлега, не могли пробудить мне от крепкого сна. А с рассветом опять в путь. Все тяжелые, суицидные мысли вытекали из меня с потом и жиром. Через неделю я стал замечать отстраненное величие окружающих нас древних скал, красоту заката и восхода солнца в горах, непередаваемый вкус воды из горного ключа… А когда мы спустились в поселок Малореченское, по долине одноименной горной речушки, то мне стало казаться, будто в мире нет ничего лучшего этого галечного пляжа, теплого моря, терпкого домашнего вина и конечно, верных друзей рядом.