Адмирал, пристально посмотрел ему в глаза и… принял подарок. А на прощанье сказал, как скомандовал:
— Теперь ты у меня на учете воин и я постараюсь сделать твои военные сборы исключительно плодотворными… для службы, — и ухмыльнулся.
Колян понял, что он не просто попал, а попал глубоко. Впрочем, как всегда.
Вот такую историю он мне рассказал при встрече в однокомнатной обкомовской квартире, выделенной мне для временного проживания. Затем попросил меня в деталях рассказать свою эпопею с московской звездой… и переспросил:
— Капитан-наставник — здоровенный, с обветренной до красноты физиономией, седой и со шрамом на виске?
— Да, а что?
— А то, что это мой первый капитан, после мореходки — Соболев Анатолий Адамович. Так его звать?
— Точно, это он.
— Он еще здесь?
— Здесь, вот телефонный номер его гостиничного люкса, — показал я Коляну запись в своей книжке.
По которому он тут же позвонил и мы поехали в гостиницу, где после занимательной встречи двух мореманов переместились ко мне в квартиру. А встреча действительно была интересной, никаких бурных проявлений чувств — внимательный взгляд, твердое рукопожатие, скупая поощрительная улыбка со стороны кэпа и откровенно радостная Николая. Вожак одобрил молодого члена стаи, бывшего щенка.
Пока они вспоминали своих сослуживцев по трампу в Южной Америке, как обычно — кто где, кто кем… Скажем так: «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». Я готовил нехитрую, но обильную мужскую закуску на кухне. Когда мы присели за стол, Колян достал из чемодана незамысловатую квадратную бутылку с горлышком залитым сургучом и объявил:
— Дедовская чача на травах, два года в дубовом бочонке. От всех болезней, так сказать.
— Кварта, — понимающе сказал Анатолий Адамович, глядя на эту бутыль, — старинной работы.
— Так точно, Мастер. Две английских пинты, где ее дед откопал… А вам в подарок пинта, того же самого. Почти год с собой таскаю, все Вас встретить не могу.
И передал Соловьеву плоскую серебряную фляжку для карманного ношения с выгравированным гербом СССР с одной стороны и стилизованной аббревиатурой ДВМП — 1971 и Орденом Ленина с другой. Сопроводив дар словами:
— Не побрезгуйте на память от благодарного ученика, Мастер. — торжественно сказал Псих и был при этом очень серьезен.
Он был из тех людей, что любили делать подарки и поглощал положительные эмоции, как ментальный вампир.
Подарок Коляна был благосклонно принят, прямо китайские церемонии мореманы развели.
Дальше все пошло по накатанной, пока Колян не вспомнил о знакомстве с адмиралом.
— Заместитель командующего по тылу в Вилюченске? Да… тесен мир. Это был мой лучший акустик на «Малютке», — задумчиво сказал капитан, — его, в сорок пятом, командование соединением направило в училище.
Я понял, что рано или поздно, но я окажусь в Вилюченске и это радовало. Неопределенность моего положения, меня угнетала, как бы я не бодрился, а работать я был готов. Хорошо работать.
Через месяц я был представлен командующему базой и старался отвечать коротко и по существу, по военному. Я отдавал себе отчет, кто является полноправным Хозяином в городе и его окрестностях.
— Молод ты для председателя исполкома, лейтенант запаса. К тому же сапог, пусть и морской сапог. — С интересом рассматривал меня адмирал. — Но я привык доверять своим заместителям. Какая твоя главная задача?
— Работать.
— Правильно работать, а еще?
— Еще раз работать, настоящим образом, товарищ адмирал.
— Вижу задачу ты понимаешь. Можешь обращаться ко мне в любое время, по службе разумеется. Можешь идти… работать, — краешком губ улыбнулся он.
Думаю, мы с ним сработаемся… вернее он со мной, иначе и быть не должно.
Через неделю в город прибыл, инженер-лейтенант Вениамин Нудельман, призванный из запаса на два года. На службу его определили в отдел ОМТС военно- морской базы. Но по сути, он был личным порученцем контр-адмирала Лескова Леонида Игнатьевича, заместителя командующего базой по тылу, моего поручителя и непосредственного начальника. Фактически.
И полетели дни и ночи, как оторванные листки календаря… Я работал, был необходим и решал, что еще нужно советскому работнику для счастья? Правильно, одобрение вышестоящего начальства и оно последовало в виде квартиры, персональной машины и… снятия ранее наложенных взысканий.
Мне понравилось мое новое место работы — здесь все было понятно. Она крупная звезда на погоне — одно Ку, две звезды — два Ку, три — три Ку. Все мое гражданское начальство из Петропавловска-Камчатского могло отдыхать от забот о Вилючинске и обо мне. Их слушали и с ними даже соглашались, но командиры решали так, как это им было нужно. А я непосредственно выполнял их решения и потому имел право голоса. Поигогокать.