Еще Аркадию нравилось его окно. С кровати через него было видно только небо, в нем – облака, а порой – пролетающую птицу. Ночью же из окна было видно звезды.
Чтение увлекало.
Но едва Галл встретил Максима, в дверь позвонили – пришлось открывать.
На пороге стоял Пашка, был он весел, и, кажется, слегка пьян.
– Ты где пропал?.. – спросил он, переступая порог.
На шум вышла мама Аркадия, и была она явно не рада гостю.
– Книжку читаю…
– Вот так друзей и теряют! Айда гулять! Я с девчатами договорился, – последнюю фразу Пашка произнес шепотом, дабы ее не расслышала Светлана Афанасьевна.
– Ну, я не собирался!
– А девчата собираются! Пошли, кому говорю!
С девчатами встретились на трамвайной остановке около плавбассейна «Нептун», возле автоматов с газводой и киоска «Спортлото». У последнего стояла небольшая очередь. Были случайные игроки, которые пытали удачу на сдачу из булочной. Были отдыхающие, прибывшие из краев денежных, но тоскливых. Каждый день отпуска был для них чудом и праздником. И хотелось урвать у судьбы еще немного счастья и удачи. Но были и те, кто приходили сюда, как на работу. Они оставляли тут солидную часть своей зарплаты, разрабатывая свою систему, дабы однажды разбогатеть.
По проспекту уже тянули троллейбусную контактную сеть, и уже в этом году обещали пустить троллейбусы, но нынче по проспекту из общественного транспорта грохотали только трамвайчики.
На «семерке» доехали до Центрального рынка, поднялись к самому главному из всех перекрёстков города – пересечению проспектов Ленина и Металлургов. Рядом с ним в небо целилась первый ждановский небоскреб – пятнадцатиэтажное здание будущего «Гипромеза». Пустые глазницы окон были закрыты огромными плакатами с изображением вождей.
Город был жарок, и в поисках прохлады прошли к драмтеатру, к фонтану на его задниках. Сквер был полон людьми. Галдели дети, в шахматы играли старики, прогуливались с новорожденными утомленные родители.
– Мы с Аркашей вместе в армии служили. Монголия это, по-вашему, по медицинскому – анус мира, – рассказывал Пашка.
– И как она, Монголия, монгольская кухня?.. – спросила Вика скорей из вежливости.
– Не знаю, мы из части в Монголию не выходили. Ну и кухня обычная, солдатская – все больше крупа и консервы. Сгущенная свинина и тушеное молоко. Так вот скажу, что лучше командира у меня в жизни не было! – все расхваливал приятеля Пашка. – Как я за ним скучал все эти года…
– А почему расстались?.. – спросила Вика.
– Ну, я за длинным рублем погнался, на севере работал. А Аркаша домой вернулся.
– Да не свисти ты мне, – устало сказала Валентина. – Ты в тюрьме сидел – по повадкам видно. У меня на таких взгляд наметан.
Пашка стушевался, разговор смолк. Шли вместе и как-то порознь одновременно. Казалось, это откровение погубит едва начавшееся общение, но сама же Валька спасла ситуацию:
– У меня самой отец – вор. Всю жизнь по лагерям. Где ты сидел?
– Где-то в тайге. Городишко в три улицы. Даже не помню его названия.
– Ну ведь тюрьма нужна, чтоб человек исправился? – робко предложила Вика.
Пашка и Валентина в унисон покачали головами.
– Тюрьма никого не исправляет, – пояснил Павел. – Она карает и наказывает. И выбора у тебя там два: либо сломаться вовсе, либо ожесточиться. Я первые две недели в тюрьме спал с кистенем под подушкой. Это я кусок камня в тряпку завернул.
– Но потом легче стало?
– Да где там. Потом я из консервной банки себе вроде ножа сделал. Прежде чем они поняли, что со мной лучше не связываться, я сломал два пальца, разбил трем носы. Правда, и мне доставалось. В больничке провалялся – два ребра сломали, ну и зуб выбили – куда же без этого.
По аллее дошли до памятника Жданову. От него к многоэтажке ДОССАФ шел проспект Ленина. В обрамлении домов и пирамидальных тополей отсюда было видно море.
Если спускаться вниз, то справа имелся кинотеатр «Победа», слева банк, а ниже его – букинистический магазин. Лефтеров слышал историю, что когда брусчатку проспекта меняли на асфальт, от банка «убежал» дорожный каток, который не поставили на тормоз. К площади у ДОССАФ каток изрядно разогнался и натворил будто немало бед, протаранил трамвай № 4, который шел от Центрального рынка на Приморский бульвар.