Позади у нас остались: вынос тела (бррр, ужас-то какой, несчастный Масяня!); первые допросы по горячим следам, с пристрастием и без; пара-тройка скандалов и выяснения отношений с последующим переходом на личности в формате матерных частушек с припевом «а ты кто такой?» и «на себя посмотри».
Следы оказались, в общем и целом, как выражалась кадровичка, горячее некуда. Представители правопорядка сунули палку в осиное гнездо нашего чудного офиса, и как бы Пал Палыч не хотел, и стоящие над ним начальники тоже, а железный занавес пришлось приоткрыть. Пустить (кого ни попадя, стенал шеф) в святая святых. Полное неуважение к уставу компании. И никакой конфиденциальности. Напрасно он страстно призывал к работе в прежнем режиме, и даже лучше, стращал санкциями и штрафами. Все вдруг обнаружили в себе задатки великих сыщиков и разрабатывали гипотезы на основании собственных дедуктивных методов.
Ну, это уже после того, как страсти улеглись, а следователи отделили зёрна от плевел сплетни от правдивых сведений. Так что какие там отчёты, Пал Палыч! Вы лучше скажите, а Масяня, курьер то есть, имел доступ к вам в кабинет? Спросила Лика. А побледнела я. И уставилась на шефа, словно великий гипнотизёр. От его ответа зависело многое, в том числе судьба улики, которую я стащила с места преступления.
– Практически? —уточнила подруга. Понятно, что теоретически – нет, не имел. Шеф Масяню и в лицо-то не помнил. Иными словами, Лика пыталась узнать, как охраняется-замыкается кабинет «всея Руси». И я вместе с ней. Но Пал Палыч с замашками солдафона «копать отсюда и до обеда» благополучно и как-то интеллигентно послал нас со своей вотчины в круиз по Хрениземному морю.
– Всё дело в наших разработках, я тебе точно говорю, – дирижировала вилкой Лика. Мы сидели в маленьком уютном ресторанчике, «подальше от всех ушей». После работы: «ужин, то, сё, о делах наших помолчим вслух». —Ты в курсе? Что мы макнули жало в «антиэйдж»? В лаборатории поступил мелатонин, и мы будем выпускать БАДы на его базе. А это – конкуренты и деньги.
Я пожала плечами. Вообще-то должна быть в курсе, я же член команды, но зачем, скажите на милость, специалисту по начислению зарплаты знать такие тонкости? Моё дело ставка, оклад, и кого на сколько процентов бонуса лишили. Мне, честно говоря, по барабану, сколько взвесит в граммах вещества какой-нибудь химик Петров или сколько сочинит слоганов рекламщик Иванов, или что там накреативит Станислав Ильич. Или сколько бумажек перевезёт с места на место Маслов Ян Викторович. Перевозил.
– Ну, поняаатно, —тянет разочарованно подруга. – Эх, ты, темень. Единоличница. Как тебя Пал Палыч терпит, такую безынициативную в нашем колхозе? Другую б уже уволили давно, а он с тобой нянчится, то на тимбилдинг пригласит, то на труп посмотреть тащит. А ведь вокруг такие идейные сотрудники пропадают почём зря.
– Да ладно, пропадают, – усмехнулась я. Насмешкой надеялась увести её с этого скользкого пути. А то знаю сейчас придумает, что Пал Палыч имеет на меня виды, потому и терпит, да прочую романтическую ерунду. Эти идейные сотрудники ухитрились с полицией плодотворно посотрудничать, причём на столько, что уже о личных встречах договариваются.
– Только в интересах общего дела, только в интересах, —парирует Лика. – Анатолий Михайлович мужчина импозантный, не скрою. С таким замутить сам бог велел. Но, увы, он —корыстный человек: считает, что через меня доберётся до всех секретов компании.
– А ты через него хочешь выведать, как продвигается следствие, совсем бескорыстная женщина, – подхватила я.
– Ага, – рассмеялась она. – Так и общаемся.
– И что же ты выведала, дорогая моя радистка Кэт? – с замиранием сердца спрашиваю я.
Глава 4.
Всегда считала, по наводке Википедии, что коллаборация —процесс совместной деятельности двух или более лиц для достижения общей цели. Ага! Неправильно, выходит, бутерброд ела, колбасой кверху. Потому как в отдельно взятом случае, конкретно с гражданкой Малининой, то есть мной, коллаборация это процесс совместной деятельности её ног и какого-нибудь камня. Порога. Стеклянной двери. Столба. Незнакомого человека. Нужное подчеркнуть.
Результат – вполне себе неплохая художественная инсталляция, симпатишная композиция. Меня на полу. На асфальте. В траве. На незнакомом человеке, что такая редкость, а жаль. И непременно —сумка. Сумка, из которой барахло вытряхнулось, разбежалось, раскатилось, расплескалось, как синева в небе. «Ой, фсё!», – велела я себе заткнуться. Самое место умничать. Собирай манатки, а не рассусоливай, сидя практически в луже. Ведь предлагала Лика подвезти. Нет, упёрлась, сама, мол, дойду. Сама. Что на этот раз не заметила, ветку? Хорошо, хоть по лбу, а не в глаз. Я потёрла ушибленное место.