Тот с минуту смотрел на цепь, а потом надел. Сир Барристан не смог сдержать облегчённой улыбки:
— Поздравляю вас, лорд Коннингтон, я искренне рад, что это вы. Для меня будет честью сражаться с вами бок о бок.
— Ты уверен? – уточнил Рейгар, вновь пожимая руку давнему другу.
— Абсолютно, Рейгар, — заверил его Джон. – Я готов сражаться за тебя.
— Спасибо, — искренне произнёс Рейгар, заключая Коннингтона в объятия. – Кстати, — он повернулся к Селми, — не хочу вас расстраивать, сир Барристан, но вы пока останетесь со мной в Королевской Гавани. Время нашей битвы придёт позже.
— Позже? – не понял гвардеец.
— Отец не позволил мне вести наш авангард. Но когда наши ближайшие мелкие лорды прибудут в столицу со своими солдатами, мы с вами отправимся вслед за Джоном.
— И об этом вы отцу не сказали, — догадался Селми.
— Есть вещи, о которых ему пока не стоит знать.
— Я очень рад, что вы вернулись, — повторился гвардеец с улыбкой.
Рейгар поочерёдно посмотрел на сира Барристана, а затем на Джона Коннингтона. Рядом с ними, пожимая им руки, он начинал верить, что они победят.
Это как возвращение короля.
====== Новости за новостями ======
— Ваше Высочество! – чья-то сильная рука настойчиво затрясла Рейгара за плечо.
Он проснулся мгновенно, и с губ чуть не слетело: «Лианна», — но принц вовремя взял себя в руки. Глаза немного резало от яркого света свечей в руках Ливена. Сам дорниец был до боли серьёзен. Его сосредоточенное лицо казалось совсем потемневшим: то ли из-за тени, которую порождали огни свечей, то ли из-за озабоченности по какому-то неведомому Рейгару поводу. И сейчас, посреди ночи, принц больше склонялся ко второму. Он сел на кровати и свесил ноги.
— Который час? – первым делом спросил он.
— Около двух ночи, милорд, — отозвался Мартелл, делая шаг назад.
Это означало, что Рейгар не так давно лёг, но он всё равно встал с кровати и двинулся к огромному старинному шкафу, чтобы одеться.
— Вы должны немедля пойти со мной, милорд, — тихо, но отчётливо проговорил гвардеец. – Боюсь, у меня скверные новости.
— С поля боя? – похолодел Рейгар.
Он продолжал стоять спиной к Мартеллу, так что тот не мог видеть, как он в момент побледнел.
— Да, милорд.
Рейгар в полнейшем молчании натянул брюки и накинул рубашку.
— Коннингтон? – только и смог спросить он.
— Нет, милорд, — покачал головой Мартелл, сторонясь, позволяя принцу пройти к выходу.
Рейгар показалось, что с плеч свалилась гора. Теперь, чтобы ни случилось, это пустяки.
Однако, он ошибался.
Когда Ливен и Рейгар вошли в кабинет на втором этаже Красного замка, там уже были сир Селми, сир Джейме, сын Тайвина Ланнистера, который, несмотря на разногласия своего отца с королём, всё ещё оставался в столице. Рейгар сразу же проникся к нему уважением, видимо, для юнца честь была важнее. Эйрис тоже к изумлению принца был тут.
— Что за новости? – Рейгару не терпелось, он встал по правую руку от отца.
И только сейчас, во всеобщем молчании, он обратил внимание на сундук на столе. Принц непонимающе на него уставился. Он посмотрел поочередно на Селми и Мартелла. Потом на отца. Никто не проронил ни слова.
— Что происходит? – не выдержал Рейгар.
Блондин Ланнистер подтолкнул к принцу неведомый ларец. Рейгар впервые видел Джейме таким потерянным и сосредоточенным. Обычно этот юнец был весел. Вне зависимости от происходящего вокруг.
Принц одним стремительным движением откинул крышку ларца и замер. На него смотрело два застывших глаза. Сразу же пахнуло мертвечиной. Но Рейгар сдержался от того, чтобы зажать нос. Чего не сделал Эйрис. Он прижал ладонь ко рту. И по нему было видно, что он усиленно борется с рвотным рефлексом. Рейгар окинул взглядом каждого из присутствующих: Джейме невольно морщил нос, сир Селми только поджал губы, видимо, повидав на своём веку и более ужасные вещи, Ливен старался не смотреть на принца. И Рейгар прочитал в этом действе немой укор. Он снова опустил глаза на голову в сундуке. Он долго смотрел на неё, силясь вспомнить это лицо, которое по прошествии времени вообще сложно было узнать. Кожа местами посинела и посерела. На губах запеклась кровь, однако сейчас она уже больше смахивала на смолу своим иссиня-чёрным цветом. Глаза казались слепыми, их подёрнула белая пелена, а у уголков белки уже начали желтеть. Волосы слиплись и были похожи на жирную шерсть какого-нибудь животного из Блошиного Конца. На месте сруба, как и на губах, обильно виднелась кровь, которая также изрядно почернела.
— Лорд Кафферен, — одними губами произнёс Рейгар, вспомнив, наконец, кого ему так напоминала эта голова.
— Его принёс сир Джейме ко мне получасом ранее, — произнёс молчавший до этого сир Барристан.
Рейгар повернулся к Ланнистеру:
— Кто привёз её?
— Один из наших, — ответил тот, резко выпрямившись под взглядом принца. – Он прискакал, когда сменялся караул на Воротах Короля. Они помедлили, но потом направили одного из своих в Белую башню. Я не спал.
— Ясно, — оборвал его Рейгар.
Он внимательно оглядел содержимое «посылки» и, прежде чем закрыть крышку, заметил под головой что-то похожее на лист бумаги.
— Кто-нибудь трогал голову? – спросил кронпринц, поднимая взгляд на присутствующих.
— Зачем ещё эту мерзость трогать? – подал голос Эйрис, отнимая руку от лица.
Отвращение его стало ещё сильнее.
Рейгар сунул руку под голову и вытянул бумагу на свет. Никто не остановил его и ничего не сказал. Рейгар поспешил захлопнуть сундук с противным содержимым и встряхнул влажноватую бумагу. Из-за мерзкого соседства лист теперь был влажноватым и изрядно пованивал. Рейгар аккуратно его раскрыл и отошёл к канделябру, утыканному свечами. Кое-где на бумагу попала кровь, кое-где из-за испарений кожи текст поплыл. Но, в общем и целом, разобрать можно было. Рейгар никогда ранее этого почерка не видел. Он поспешил опустить глаза вниз.
«Рендилл Тарли».
— Это… от Тарли, — произнёс Рейгар.
— Он всё ещё на нашей стороне, милорд, — прозвучало за их спинами.
Никто не заметил, как в комнате появился Варис. Эйрис даже вздрогнул от звука его журчащего голоса.
— Сколько раз говорить тебе, толстяк?! – в сердцах воскликнул король. – Не смей подкрадываться!
— О, прошу прощения, Ваше Величество, — евнух спрятал руки в рукавах салатового шёлкового халата и склонил голову, ему реакция короля, видимо, доставляла неимоверное удовольствие. – Я не имел намерений вас пугать. Прошу простить меня.
— Так ты говоришь, что Рендилл Тарли на нашей стороне? – оборвал Рейгар эти бессмысленные любезности.
— Именно так, милорд, — подтвердил Варис.
Принц снова обратился к письму.
«Шлю своё почтение Его Величеству Эйрису Второму.
Пятью днями ранее мы столкнулись на Эшфорде с войском мятежника Баратеона. Прошу простить меня, но мы не смогли его остановить. Спешу сообщить, что сам Баратеон был в бою ранен. Но с поля битвы он успел скрыться. С прискорбием я узнал, что лорд Кафферен, а вместе с ним и лорд Грандисон, которые грозились бороться с мятежниками во имя короны и Королевства, оставили наши ряды и примкнули к войску Баратеона. Но уверяю вас, их постигнет кара за предательство, как она постигла лорда Кафферена.
В знак своей преданности посылаю вам голову предателя, как я и обещал вам в прошлом моём письме. И как вы наказывали мне, Ваше Величество. Я исполню ваш приказ, даже если это будет стоить мне жизни.
Также сообщаю, что мятежник Баратеон обратился в бегство к Речным Землям. И я отправляюсь вслед за ним. Скоро подоспеет лорд Тирелл с его основным войском.
Я уверяю вас, Ваше Величество, что теперь мятежники от нас не уйдут точно.
С уважением и преданностью,
Рендилл Тарли».
Рейгар протянул письмо отцу, но тот никак не среагировал, явно не желая принимать в руки эту обезображенную бумажку. В довершение он скривился, как маленький ребёнок, которого заставляют сделать что-то, чего он не хочет. На помощь принцу пришёл сир Барристан. Он принял письмо из руки принца и начал читать вслух. Рейгар стоял ко всем спиной, абстрагировавшись ото всех и обдумывая только что прочитанное. Определённо, это были хорошие новости, несмотря на то, что они потеряли часть войск в лице покойного Кафферена и ныне живущего Грандисона.