Астафьев Виктор Петрович
Однажды в 'Знамени'
Виктор Астафьев
Однажды в "Знамени"...
В журнале "Знамя", в первом "толстом" столичном журнале, я был опубликован в 1959 году. Вроде бы полвека прошло с тех пор, но я до сих пор ясно помню все отеческие беседы со мной и знакомства, чаще всего безразличные иль пренебрежительные.
В солидный московский журнал я попал благодаря помощи Юрия Нагибина. Был он в ту пору самым активным и ярким рассказчиком и членом редколлегии журнала "Знамя". У меня написался рассказ, как мне казалось, достойный его прочтения, и я, провинциал во всех смыслах, из города Чусового, послал рассказ в столицу.
И вызван был в журнал для редактуры, с корабля на бал угодил в комнатенку отдела прозы, где много лет сидел, беспрестанно курил табак и разговаривал про охоту самый приветливый и добрый человек в редакции Виталий Сергеевич Уваров.
Редактировали мой рассказ странно и почему-то по цепочке, в конце которой было главное звено - редакторша Разумовская, дама многограмотная и от образованности сверхвысокомерная. Рассказ, изрисованный разными карандашами и чернилами, попал к Разумовской уже не вселяющим доверия. Она небрежно бросила его мне на колени и приказала внимательно ознакомиться с замечаниями, сообщив при этом, кто его читал, выходило - от уборщицы до самого Вадима Михайловича, и попутно известив, кого она редактировала, вывела в люди, и как бы ненароком ввернув, что и французский язык ей не чужд, и вся мировая литература ею досконально освоена.
Я-то подумал, что эта дама удостоила вниманием лишь меня, лишь мне дала отчет о себе и своих познаниях, но, оказалось, она "работала" со всеми молодыми авторами этаким вот методом, а более даровитые и маститые ее просто избегали. И не одна она, такая интеллектуалка, блистала на фоне тогдашнего, чуть проясневшего литературного небосклона. Ходила в те поры злая эпиграмма о том, как хавают беспощадные редакторы стальными зубами. Но "когда перед ним лауреат Вирта, он, редактор, вынимает челюсть изо рта".
Посмотрев рассказ и матерно обругавшись, Виталий Сергеевич сказал мне, подавленному, вконец растерзанному столичным интеллектом, чтобы я ехал домой и чтоб ни о чем не беспокоился.
С рассказом "Солдат и мать", печатно изображенным в журнале "Знамя", я таскался по комнатам литературного общежития, поступив на Высшие литературные курсы, но более в "Знамя" меня не тянуло.
Лишь в 1974 году, написав три рассказа о медведях, я решил созоровать и послать их в "Знамя". Оглоушенные, смятые эпохальной прозой Кожевникова, Чаковского и прочих титанов пера, знаменцы обрадовались моим рассказам. Осипов, тогдашний заместитель главного редактора, даже позвонил мне в Вологду и сообщил, что с ходу рассказы ставит в номер. И они появились в No 1 за 1975 год. Никакой изнурительной, тем более унизительной редактуры уже не было, как не было ее и позже - в новые времена, когда в 1995 году печаталась моя повесть "Так хочется жить".
После продолжительного угарного периода сверхсоцреализма журнал проснулся, сделался более современным, иногда и чересчур современным. В нем печатается немало серьезных писателей, и ему бы еще попристальней вглядеться в глубину русской провинции - здесь происходят очень сложные, порой занятные духовные процессы. Здесь много пишут и еще больше говорят.
Желаю "Знамени" выжить и заново процветать, я всем "толстым" журналам этого желаю.