— Вы едете домой, синьора?
— Я опоздала на трамвай, а скоро начнется затемнение. Может быть, подбросите меня?
— Садитесь, указывайте дорогу.
— Благодарю вас.
Человек, говоривший с ней, немного картавил. Он быстро вышел из машины, предлагая ей сесть между ним и водителем.
— Вы живете одна? — небрежно спросил человек за рулем, но явно с намеком.
— С мужем. И со свекровью…
Он засмеялся — нижняя часть его лица была хорошо видна в зеленоватом свете приборной доски — затем промурлыкал: «Эрика, мы тебя любим!..» И в эту минуту Сандра заметила, что оба ее спутника одеты в черные мундиры со знаками дивизии «Мертвая голова». Эта ситуация — она почти голая, в пальто, наброшенном прямо на белье, сидит между двумя эсэсовскими офицерами — показалась ей очень забавной. Ехали молча. Время от времени Сандра бросала: «Налево, направо». Один из офицеров осторожно просунул руку ей под пальто и, глядя прямо перед собой, уже тихонько поглаживал ей колено. Она ему не препятствовала, заранее усмехаясь при мысли о том, какова будет его реакция, когда он обнаружит, что на ней нет платья. На площади Испании встретился полицейский кордон. Караульный наклонился к дверце, отдал честь и пропустил машину. Чуть дальше Корсо выглядел уже полутемным туннелем. Затемнение только что началось. Закамуфлированные фары бросали на влажную от дождя мостовую голубоватые отблески. Еще один поворот направо. Рука эсэсовца уже скользнула по ее бедру — горячая, проворная. На этот раз Сандра решительно ее отстранила, насмешливо на него посмотрев, но он остался невозмутим. Рассмотреть выражение его лица было невозможно, так как тусклый свет от приборной доски не достигал его. Сандре показалось, что он задержал дыхание. Еще несколько улиц, таких же пустынных и мрачных. В палаццо, должно быть, очень беспокоились о ней, и пора было подумать о том, как объяснить свое опоздание. Но ее воображение сковала какая-то лень. А тут еще этот болван принялся за свое, пальцы его снова скользнули ей под пальто…
— Вот мы и приехали, — сказала Сандра, указывая на видневшуюся справа маленькую площадь.
Автомобиль повернул и остановился у подъезда.
Едва только Сандра вышла из машины, ей пришло в голову пригласить своих спутников чего-нибудь выпить — не в знак благодарности за их любезность, а, скорее, чтобы позабавиться растерянностью домашних. Оба офицера выразили согласие. Открыв дверь, привратник Джакомо так и охнул от испуга при виде молодой женщины в сопровождении двух военных в черных мундирах.
Пока они снимали свои фуражки и пальто, на шум в передней вышел Луиджи и тоже замер от удивления и тревоги.
— Мои друзья, — представила их Сандра самым естественным тоном. — А это мой муж.
— Луиджи Павоне. Прошу вас в гостиную.
Сандра улыбнулась — настолько этот сдержанный тон выдавал неискренность приглашения. Оба немца в свою очередь назвались, но так поспешно, что она едва расслышала: высокого звали Гельмут, а его спутника — Варнер не то Вальтер.
— Я хотела достать сигареты, — сказала Сандра, — но вышла поздно, трамваи уже не ходили, и эти синьоры меня любезно подвезли. Простите, я должна на минуту заглянуть к себе в комнату.
Удаляясь, она почувствовала на себе хищный взгляд Луиджи. И, услышав, как он говорит: «Сюда, прошу вас», вспомнила, что французский летчик, должно быть, сейчас уже у маркизы.
Когда, не спеша сняв с себя пальто, надев платье и подправив косметику, она вернулась в гостиную, то, что она там увидела, ее крайне позабавило. Маркиза сидела в своем кресле у камина. Справа от нее — Луиджи и Сент-Роз, а слева — двое немцев; все молчали. Позади с подносом, уставленным бутылками и бокалами, стояла взволнованная София. Сандра весело сообщила, что эти любезные офицеры принадлежат к СС и полностью опровергают репутацию, установившуюся за этими отборными частями. Поскольку Сент-Роз пристально на нее смотрел, она спросила: