Свон твёрдой рукой отстранила Реджину, чувствуя, что та сейчас кинется к сыну и забьётся в истерике.
- Стой! – твёрдым и холодным тоном сказала блондинка.
Все эмоции неожиданно отошли на задний план. Она собралась. Хотя где-то в глубине души трепетала мысль: «Он мёртв! Генри мёртв!»
Эмма склонилась над Генри и приложила два пальца к его горлу. Через какое-то время она облегчённо выдохнула и улыбнулась:
- Жив…
Схватив коммуникатор, она выкрикнула:
- Бригаду парамедиков в главный голодек! Это лейтенант Свон. Повторяю: бригаду парамедиков в главный голодек!
Лейтенант посмотрела на брюнетку и протянула ей руку, которую Миллс тут же схватила:
- Всё будет хорошо, Реджина. Я обещаю. С Генри всё будет хорошо.
Парамедики прибыли спустя примерно минуту. Загрузив мальчика на самодвижущиеся носилки, врачи-андроиды помчались в лазарет в сопровождении обеих женщин.
В лазарете их встретил доктор Уэйл.
Похоже, ему позволили продолжить заниматься своей работой, несмотря на то, что он сделал.
Но в данный момент это было не важно. Важным было спасти жизнь мальчика.
Просканировав тело ребёнка, Виктор сказал, что тому срочно требуется переливание крови. Но, к сожалению, кровь Миллс ни по каким параметрам не подходила.
- Проверьте мою! – без промедления предложила Эмма.
Реджина вышла из лаборатории примерно через пару минут после взятия образцов.
Сказать, что женщина выглядела ошарашенно – ничего не сказать. Она опустилась на стул рядом с Эммой и посмотрела в зелёные глаза. Она просто кивнула в сторону лазарета.
- Иди, – просто сказала она.
Эмма хотела что-то спросить, но, понимая, что каждая секунда на счету, ничего не сказала.
Она поднялась со стула и пошла в лазарет, где её уже ждали доктор Уэйл и Генри, жизнь которого висела на волоске.
Сейчас она спасёт мальчика, а потом спросит Реджину.
Выражение лица брюнетки показалось её очень странным.
Свон легла на соседнюю от Генри кровать, сняв куртку. Переодеваться в больничную пижаму не было времени. Каждая секунда была на счету.
Уэйл нащупал вену и воткнул Свон толстую иглу.
- Всё будет хорошо, – улыбнулся врач.
Эмма кивнула и прикрыла глаза. Она знала, что Генри будет жив. Даже если ей придётся отдать ему всю свою кровь. Но этого, конечно, не случится.
Почему её кровь полностью подошла мальчику?
====== Глава 42 ======
Эмма вышла из лазарета и встала напротив Миллс. Женщина выглядела немного бледной после переливания, но она отказалась от положенного ей стационара.
- Он спит.
Реджина просто кивнула.
- Нам надо поговорить. И не бойся, Генри хорошо охраняют.
К младшему Миллсу была приставлена охрана, возглавляла которую Мулан.
Брюнетка подняла глаза на Эмму и опять кивнула.
Эмма пошла по направлению к лифту, зная, что Реджина идёт следом. Женщины поднимались в полном молчании.
Уже в каюте Миллс налила два бокала красного вина и подала один Эмме, на что получила удивлённый взгляд.
- Один бокал даже полезно после такой процедуры, – улыбнулась брюнетка. – Поверь мне, как медику.
Свон сделала глоток и поставила бокал на кофейный столик.
- Я удивлена не меньше тебя, Эмма, – Реджина тоже поставила бокал. – Мне не сказали, чьим биоматериалом я воспользовалась. Я знала лишь то, что эти люди погибли и не оставили никаких предписаний, кто может воспользоваться им в случае их смерти.
- Номер, – потребовала блондинка.
- Что? – до Миллс вначале не дошёл смысл вопроса.
- Номер био. Ты должна его помнить!
Блондинка вперила свой зелёный взгляд на Миллс. Что она хотела сейчас услышать? Скорее всего, её предположения окажутся верными. И что дальше? Что она будет делать, если Генри и правда окажется её сыном? Её и Нила. По закону он должен будет перейти своей биологической матери. По закону. Если Свон не оформит официальный отказ. Сможет ли она сделать это? Сможет ли забрать сына у Реджины? А Генри? Как он отреагирует? А сможет ли она отказаться от частички человека, которого любила? И сможет ли забрать ребёнка у той, которую любит сейчас?
- KS 91-97, – услышала блондинка и, схватив бокал, сделала большой глоток.
Всё верно! Кэссиди–Свон и годы их рождения. Генри был создан из биоматериалов её и Нила.
- Да, – сказала Свон и посмотрела в шоколадные глаза, увидев в них отчаяние. – Мы можем провести дополнительный тест, но думаю, что Генри – мой сын.
- Что мы будем делать? – дрогнувшим голосом спросила брюнетка. Она понимала, что тест покажет, что у Генри и Эммы общее ДНК, и женщина имеет все права забрать её мальчика. А она – Реджина Миллс – снова окажется в одиночестве. После пяти лет, проведённых на планете, Свон отдалилась от неё. Может быть, какие-то чувства у той и остались, но это уже не то, как казалось брюнетке. А значит, ничто не помешает Эмме предъявить свои права на Генри.
- Я не знаю, Реджина. Но нам нужно подумать.
- Ты заберёшь моего…своего сына? – голос Миллс был полон отчаяния.
«Скажи, что ты её любишь!» – крутилось в голове блондинки. Но она молчала. Почему? Ну почему она не может это сказать? Чего она боится? Что же такого произошло на планете? Чего она не помнит?
- Мне нужно подумать, – пробормотала лейтенант и пошла прочь из каюты.
Свон кивнула синьору Фаленьями, который в этот час находился в кафе. Перед главным инженером стояли почти пустая тарелка с пастой и бутылка вина.
Эмма понимала, что после переливания крови ей показано лишь красное вино, как сказала Миллс, да и то в малых количествах. Но после того, что она узнала, организм требовал что-то покрепче. Поэтому лейтенант взяла бутылку «Сайгона», королевский чизбургер и присела возле «окна». Она не стала ничего настраивать, а просто уставилась в чёрную бездну космоса.
Сын… У неё есть сын… Сын Нила… Это было счастье, что от единственного мужчины, которого она любила, всё-таки остался ребёнок. До сегодняшнего дня она не знала, что биоматериала, оставленного в криобанке, больше нет. Что именно Реджина Миллс им воспользовалась, будучи уверенной, что родителей нет в живых. Но что ей теперь делать? Что ИМ делать?
Эмма смотрела в темноту, перед ней стояла бутылка виски и нетронутый чизбургер. Из стакана она сделала лишь один глоток.
- Я могу присесть рядом? – вдруг услышала блондинка и, подняв глаза, встретилась взглядом с итальянцем. – Нельзя грустить в одиночестве.
- А вы – эксперт? – усмехнулась блондинка, на что получила улыбку инженера. – Валяйте. Я не против.
Какое-то время они сидели молча: Эмма смотрела в иллюминатор, а Фаленьями попивал красное вино.
- Вы живы, – услышала Эмма и, встрепенувшись, посмотрела на Джепетто.
- Что? – переспросила женщина.
- Вы живы, лейтенант. Это главное. Какой бы ни была ваша проблема, вы живы. Выхода нет только из гроба.
Эмма какое-то время смотрела на инженера, а потом грустно улыбнулась.
- Вы считаете?
- Я уверен. Позвольте мне рассказать вам сказку…
- Я не верю в сказки, синьор Фаленьями.
- И всё же, – улыбнулся пожилой мужчина. – Я когда-то был молод. Да-да… Я когда-то тоже был молод. Как и вы… Триста лет тому назад, – лёгкая усмешка тронула губы итальянца. – Шутка. Я практически перестал принимать Ламмер-вайн лет пятьдесят назад. А ещё чуть раньше я встретил прекрасную девушку. Я работал в исследовательском центре на одной планете. Не имеет значения, на какой. Мы работали бок о бок и не заметили, как рабочие отношения переросли в нечто большее. Макая не была землянкой, она была нордик. Вы знаете про нордик?
Свон кивнула. Конечно, она знала эту галактическую расу. Средний рост нордиков был чуть выше земного. Среди них были брюнеты и блондины. Очень редко встречались рыжеволосые. Телосложение у представителей этой расы было крупное у мужчин и очень хрупкое – у женщин. В остальном нордики или арра, как называли они сами себя, практически ничем не отличались от землян-европеоидов. Единственным крупным отличием было то, что женщины сами вынашивали своё потомство, считая, что внутриутробная связь матери и дитя очень важна для ребёнка.