Генри понуро стоял перед Эммой. Рядом с ним стоял его одноклассник Сэм, а так же парень из средних классов Джон Дарлинг.
- Это я виноват... мисс Свон, – Миллс шмыгнул носом и вытер влагу под ним ладошкой.
В руках лейтенанта была пена для бритья. Таким средством ещё иногда пользовались некоторые. В иных кругах считалось верхом изыска бриться с помощью архаичным бритвенным станком и пеной. Таким вот любителем был как раз лейтенант Джонс, который считал, что сексуальную щетину невозможно сделать с помощью Современных средств.
- Это твоя пена, Генри?
- Нет… мэм…
Как бы Эмме не хотелось стыдить своего сына перед его товарищами, иначе она не могла. Генри и его друзья должны понести наказание: классная комната вся была в пене, а так же белая субстанция была и на мальчиках.
- Изволь спросить, молодой человек: если ты не бреешься, то откуда у тебя это? – Свон поднесла к лицу мальчика флакон с пеной. Тон её бы очень строг, а взгляд холоден.
- Это принадлежит Питеру Пэну, – втянув голову, пробормотал Генри.
Лейтенант вспомнила. Она знала этого парня из выпускного класса: с крупными зубами, растопыренные уши и нагловатый характер. Ему было почти восемнадцать. Он окончил среднюю аграрную школу и имел диплом младшего генетика сельскохозяйственных культур, а ещё постоянно в класс приходил с крысой по кличке Нильс. Крыса была генной модификацией, как поняла Свон, и жила в несколько раз дольше, чем обычная. Несмотря на наглость, Свон не видела угрозы в Питере, тот был обычным подростком, пусть и сплотил вокруг себя небольшую компанию мелких отморозков, которые время от времени нарушали покой. Но ничего криминального лейтенант в них не видела. Она знала: Пэн сумел добиться эмансипации. Был сиротой. Эмме было любопытно узнать, кто были его родители, и как тому удалось добиться самостоятельности. Но информации о мальчике было очень мало: родился в таком-то году под Куполом, окончил младшую и среднюю школу (доп. классы по аграрной специальности) там же, получил эмансипацию и сел на «Бесстрашный», где продолжил специализацию. Но в данный момент Эмму волновал Генри. Будучи их Старшим руководителем, она должна была решить, что делать. Тем более пацан взял всю вину на себя.
- Я так понимаю, чтобы получить ЭТО, нужно было проникнуть в каюту Пэна?
- Это я, мэм, – Генри ещё сильнее втянул голову.
Эмма вспомнила себя в возрасте Генри. Когда ей было десять, она сбрила свои волосы. Полностью! Какой-то мальчишка обозвал её девчонкой! Слабачкой! В ответ на это она лишила себя волос и накостыляла обидчику. Когда это всё вскрылось, то она всю неделю оставалась после уроков, но её обидчик несколько дней ходил с «фонарём». Волосы, к счастью, спустя какое-то время отрасли.
Женщина вздохнула. Мальчишки устали: переходный возраст, долгий полёт… Но она, как один из старших в команде, а также из преподавательского состава не может спускать с рук этот поступок. Да, все имеют право спустить пар. Но делать это нужно не в классе, а хотя бы в голодеке! Или в каком другом месте. Но явно не в школе. А тут ей приходилось их наказать. Хорошо, хоть это не учебный полёт в Академии! Тогда бы им досталось по полной. Об этом и сказала Свон.
- Генри, ты осознаёшь свой поступок? Представь, если бы ты находился сейчас в учебном полёте на корабле Академии? Ты знаешь ,какое бы тебя постигло наказание за несоблюдение порядка?
- Какое, мэм? – пробормотал юный Миллс, глядя на носки своих кед.
- Тебя бы на сутки заперли в карцере, а потом ты бы целую неделю отбывал наказание на гауптвахте. Ты знаешь, что это такое?
Генри поднял глаза на Свон и вздрогнул. Девушка поняла, что сзади кто-то стоит. И это, скорее всего Реджина. Но если её сын хочет стать пилотом, он обязан знать, что его ждёт в качестве наказания, если он поступит в Академию.
- Нет, лейтенант Свон, – упавшим голосом почти что прошептал мальчик.
- Ты бы драил толчки. Не только ты, – Свон обвела взглядом всех виновных. – Вы бы тоже, молодые люди. В армии не разбираются, кто прав, а кто виновен. Тебя застали на месте преступления, будь готов отбывать наказание по всей строгости. Вы все меня поняли?
Мальчишки закивали головами. Тут губы Свон тронула лёгкая улыбка.
- Но так как мы не в Академии, я назначаю вам иной штраф: вы должны будете сделать макет последней битвы между Союзными войсками и Коалицией. Даю вам на это два дня. Справитесь? А с Генри, как с зачинщика – доклад. Вы меня поняли.
- Ага! – ответило три радостных голоса. Тут Свон позволила себе обернуться.
- Мисс Миллс?
- Мисс Свон? Я всё слышала. Надеюсь, Генри, ты усвоишь урок?
- Да, мама.
Эмма обернулась к Генри и протянула ему баллончик.
- А ещё ты отнесёшь это Питеру Пэну.
- А можно нет?
- Ты признался, что ты стащил пену для бритья. Тебе и возвращать. Потом я узнаю у него, вернул ли ты её на место.
- А вдруг он… меня побьёт?
- Вряд ли он посмеет, если ты сошлёшься на то, что это я тебя попросила сделать это. Ты должен уметь отвечать за свои проступки.
- Я вас понял, лейтенант.
- Мисс Свон, – блондинка снова услышала голос Реджины и посмотрела на неё. – Возможно ли, что после того, как мой сын вернёт эту вещь её владельцу, мы могли бы пообедать в кафе?
- Я не против, мисс Миллс. Мальчики, сейчас вы свободны. Договоритесь о времени, когда начнёте делать макет, а тебя, Генри, через десять минут мы с твоей мамой ждём в кафе.
- Я знаю, что я строга, Реджина, – сказала Эмма, когда они шли по направлению к кафе-бару. Но если наш сын реально хочет стать пилотом, то он должен уметь отвечать за свои поступки. Когда мне было десять, и я училась в спецшколе, я накостыляла одному парню за то, что он обозвал меня слабачкой. Я разбила ему нос или даже сломала. Не помню. Но он после этого обходил меня стороной. А я на самом деле сутки просидела в карцере и целую неделю была отстранена от занятий. Это для меня было почти катастрофой. Тем более мне реально приходилось мыть туалеты. Это было унизительно. Но в любом случае, я ни о чём не жалела. Никто не имеет права называть Эмму Свон слабачкой!
- Ты – ненормальная, – Миллс взяла Свон под руку и положила ей голову на плечо.
- Реджи…
- Что, родная?
- Если Генри и правда хочет быть первоклассным пилотом, то ему стоит подумать о дополнительных классах. Я узнавала… На Гере нет такой подготовки как на Земле. Даже на Глории неплохая подготовка. Он, конечно, может попробовать поступить в Академию на самой Гере. Она тут есть. Но если Генри хочет стать первоклассным пилотом, то ему стоит учиться на Земле. И чем раньше наш сын начнёт готовиться, тем лучше.
Неожиданно, когда Эмма произносила последнюю фразу, двери лифта, мимо которого они проходили, открылись и женщины увидели старпома. Скорее всего та направлялась в бар, чтобы немного перекусить во время своего перерыва. Та, похоже, услышала слова «наш сын» и переводила взгляд с Реджины на Эмму.
- Мама?
Короткостриженая брюнетка, нахмурившись, вышла из лифта.
- Эм… Я…
- Старпом? – пробормотала Реджина, схватив Свон за руку.
- Что ты слышала?
- Ты сказала «наш сын». Эмма… Я тебя правильно поняла? Ты говорила про…?
Лейтенант выдохнула и подняла глаза к потолку. Чёрт! Ну не так она хотела рассказать родителям. И фраза, что Мэри-Маргарет не так всё поняла, тут не прокатит.
- Мам… В общем, Генри, он… Да, я его считаю своим сыном. Рано или поздно мы с Реджиной поженимся и я …
- Эмма, нет, – вздохнула Миллс. – Твоя мать имеет право знать.
- Реджина… – замотала головой блондинка.
- Миссис Нолан, мой сын Генри не мой биологический ребёнок. Его родители – это Эмма и Нил Кэссиди.
- Ты не должна была! – Свон в отчаянии посмотрела на любимую и провела рукой по волосам. – Я не так хотела сообщить обо всём родителям.
- Миссис Нолан услышала наш разговор. Рано или поздно, Эмма, мы в любом случае должны были обо всё рассказать твоим родителям. Давайте пройдём, наконец, в кафе.
Три женщины вошли вовнутрь и заняли крайний столик вдали от любопытных глаз.