Шотландская церковь немало позаимствовала у кальвинистов. По сути, она с 1581 года и была кальвинистской, затем — пресвитерианской. Но королю Карлу захотелось утвердить в своих владениях единую церковь — англиканскую. Она, даже если отвлечься от его искренней веры, была ему необходима. Англиканское учение освящало и подтверждало абсолютную власть и права епископов и короля.
Карл перепробовал все — от угроз до подкупа. Но шотландские священники упорно сопротивлялись, как могли. Ну, где же! Король гнул свою линию: предлагал сговорчивым высокие церковные должности, а несговорчивых упрямцев изгонял. Противостояние длилось не первый год, и все это уже определенно пахло бунтом…
Аккурат два года назад Джон Элфинстоун подбил шотландское дворянство написать королю петицию. Горцы в очередной раз выразили недовольство церковными нововведениями, усилением власти англиканских епископов в Шотландии и упрекнули короля в том, что он повлиял на исход выборов в парламент. Результат был предсказуем: Карл вообще отказался рассматривать эту петицию, а главного затейника арестовал по обвинению в государственной измене. Год назад королевский суд приговорил было Элфинстоуна к смерти, но шотландцы так возмутились, что король оказался вынужден помиловать мятежного лорда.
Менее всего Люси хотела, чтобы при дворе узнали об этаком ее ночном госте. Она терялась в догадках об истинной цели столь необычного визита, однако же нашла в себе силы задать правильный вопрос:
— Зачем же вы здесь, милорд?
— Я пришел предложить вам деньги, — без обиняков сказал шотландец. — Две тысячи фунтов стерлингов, думаю, будут вам не лишними.
— О Боже, за что?! — против воли вырвалось у Люси.
— За услугу, конечно. — Фраза прозвучала двусмысленно, поскольку лорд Балмерино при этом весьма цинично усмехнулся.
— Что же это за услуга? — Люси поджала губки, хотя и сделала легкое движение плечом, отчего тонкая ткань накидки разошлась на ее высокой груди еще больше.
Циничная ухмылка шотландца превратилась в похотливую, но лишь на мгновение.
— Для начала, миледи, вам придется отправиться во Францию, в Париж, — начал он голосом, не терпящим возражений. — По прибытии вы должны будете возобновить многие ваши парижские знакомства. Я знаю, что когда вы жили там с вашим супругом, графом Карлайлом, у вас набралось достаточное число приятельниц и поклонников при дворе короля Людовика…
— Да… — демонстрируя полную покорность, Люси вздохнула и слегка склонила голову, открывая на обозрение свою точеную лебединую шею.
Элфинстоун же невозмутимо продолжил:
— Среди этих приятельниц и поклонников наверняка найдутся люди, которые нуждаются в деньгах… хотя бы один человек…
Он выразительно замолчал.
— Да, деньги лишними не бывают… — закашлявшись от волнения, проговорила Люси.
— Замечательно, если таковым окажется человек, приближенный к его королевскому величеству.
— Допустим…
— И этот человек наверняка согласится за деньги оказать некоторую услугу…
— Не согласится. — Люси почти горделиво вскинула голову и прямо посмотрела шотландцу в глаза. — Вы забыли про его преосвященство. Кардинал Ришелье не слишком задумывается, когда нужно кому-то отрубить голову.
— Вы правы, миледи. Трудно забыть про этого господина, — кивнул Элфинстоун. — И все же ваши прирожденная ловкость и незаурядный ум, верю, могут сотворить чудо.
— Чудо стоит дороже, чем две тысячи фунтов.
Люси уже совершенно успокоилась: идет обычный торг, деньги за услугу, а деньги-то как раз ей необходимы позарез. К тому же прокатиться за казенный счет в милый сердцу Париж, да еще и заработать на этом!.. Purquoispas[2], как говорят французы.
— Именно это чудо стоит не более двух тысяч, миледи, — между тем холодно парировал шотландец. — Вы ничем не рискуете. Всего лишь переговоры, всего лишь согласие…
— Повторяю, милорд, кардинал очень осторожен. — Люси моментально превращалась в норовистую кобылку, едва речь заходила о больших деньгах. — Если он заподозрит, что я, к примеру, — посредница между придворными особами и матушкой его величества, живущей сейчас, кажется, в Брюсселе…
— Да, после того, как ее заговор против кардинала провалился, именно там она и изволит пребывать.
— …или, не дай бог, между королевой Анной и ее подругой, этой прирожденной интриганкой де Шеврёз, живущей сейчас, по-моему, где-то в Турени…