Вернувшись в комнату, он застал Снейпа беседующим с черной птицей, похожей на ворона. Крупное существо сидело на запястье зельевара, вопросительно наклоняло голову и щелкало клювом почти у самого лица мужчины. Профессор ласково поглаживал ворона по блестящей голове и, пару минут спустя, выпустил птицу в дождливую ветреную ночь. Птица легко взмахнула крыльями и исчезла из виду.
Глава 3. Путешествия и беседы.
Уставший донельзя черный пес из последних сил шевелил лапами. Милосердная волна подтолкнула измученное тело к суше и вынесла на холодный серый песок, смешанный с мелкими камешками и осколками раковин. Море этой ночью волновалось сильней обычного, пенные гребешки наперегонки спешили друг за другом, вдалеке же волны поднимались на высоту нескольких метров.
Северное море не прощало слабостей и ошибок. Один раз сдавшись на волю стихии, ты становился обреченным исчезнуть навсегда в тяжелых объятьях толщи воды.
И тогда приходила на помощь магия. Только волшебная сила вместе с неугасимой надеждой дарили шанс выбраться, начать заново обломанный жизненный путь и продолжить бороться за то, во что веришь всем сердцем.
Пес выполз на сыпучий песок и несколько минут лежал неподвижно. Дико хотелось пить - морская вода не удовлетворяла жажды. Лапы болели от долгого плавания, соленая жидкость разъедала расцарапанные о решетку бока, а песок, прилипающий к мокрой шерсти, задевал раны и доставлял еще больше страданий.
На подгибающихся лапах пес потрусил к лесу. «Эх, знал бы, что так жизнь обернется, выбрал бы другую анимагическую форму - дельфина, например, или тюленя…» - подумал пес. Скрывшись за деревьями, животное сбавило темп; напрягая слух и обоняние до предела, замечая каждый скрип и шорох, пес углублялся все дальше в лес, зыркая по сторонам в поисках добычи. Карта Великобритании была навечно запечатана в памяти, а звериная интуиция и чувство направления вкупе с элементарной человеческой логикой могли довольно точно указать местонахождение и расстояние до желаемой цели.
Держась нужного курса, пес продвигался вперед с довольно хорошей скоростью для обычной собаки, даже слишком хорошей. Ветви деревьев ласково гладили его по взъерошенной спине, когда он пробирался вдоль оврагов и поднимался на холмы. К счастью, на пути вскоре встретился ручей - пес напился до отвала, поймал пару мышей и разорил птичье гнездо - после этого он почувствовал, что восполнились не только обычные силы, но и магический резерв.
Звезды равнодушно взирали на эту картину со своей недосягаемой высоты, пес отыскал взглядом одну из самых ярких. «Ну, здравствуй, тезка, - пробежала мысль. - Я смотрю, ты меня не покинул» - звезда в ответ мигнула, как бы приободряя и обнадеживая отчаявшееся существо.
Путешествие сквозь леса продолжалось несколько дней. Пес пересекал населенные пункты ночью, по возможности стараясь держаться от них подальше, но, несмотря на все свои усилия, пару раз был едва не убит напуганными фермерами, принимавшими его за волка. Их нетрудно было понять - по размерам животное едва ли уступало коварному хищнику.
Силы подходили к концу, последние несколько миль пес преодолел практически чудом - цель, заветная и ясная, тянула к себе, не желая отпускать на свободу. При свете почти полной луны животное пересекало широкие улицы Лондона. Тень, отбрасываемая им в свете фонарей и неоновых вывесок, приводила в иррациональный ужас редких прохожих, оказавшихся вне дома в такое тревожное время. Пара забулдыг клятвенно пообещала себе бросить пить, когда мимо пронеслось, стуча когтями, косматое, зубастое чудище.
«Ну вот, наконец-то», - собака остановилась на краю широкой площади, окруженной невысокими одинаковыми зданиями. «Площадь Гриммо, 12, - произнес про себя пес. - Чертов родной дом, вот и я».
Пес исчез в тени ограды, и вскоре на его месте нарисовался худой грязный человек со спутанными длинными волосами и бородой. Роба неопределенного цвета, висевшая на нем, как мешок, была изодрана в клочья в районе груди, из-под длинных штанов виднелись разбитые босые ноги.
Высокие кованые ворота и дом за ними появились не сразу, как бы неохотно признавая своего владельца. «Открывайтесь», - прохрипел человек. Горло, отвыкшее от нормальной речи за много лет молчания, с трудом протолкнуло простое слово. Картина не изменилась ни на йоту - тяжелые створки даже не шелохнулись. «Дьявол, неужели матушкино проклятье так сильно?» - промелькнула ужасная мысль. Ему необходимо было попасть в этот дом, можно сказать, жизненно необходимо.