— Хорошо, что хоть не рванула, а то бегали бы сейчас и светились, как новогодние елки — сказал дядя Леша, охладев к пустой бутылке, и перестав обниматься с ней.
— Кто не рванула? — спросила заспанная Алена.
— Ни кто, а что. Электростанция атомная, которая наши лампочки питала — пояснил дядя Леша.
— А-а — понимающе протянула Алена, с грустью глядя в сторону кухни. — Газа нет, сегодня сварить ничего не получиться.
Алена сказала это так, как будто завтра все будет по-другому, и появится возможность приготовить праздничный обед. Я не стал ее разубеждать и потом без еды человек может прожить тридцать дней, а вот без воды гораздо меньше.
— Маша, хватит плескаться, воды и так мало! — крикнул я в сторону ванной комнаты.
Вчера на радостях, когда заработали все коммунальные удобства, никто из нас не подумал о том, что стоит снова наполнить все емкости. И сейчас в нашем распоряжении оставалось меньше чем половина от объема ванны. Тазики, ведра и пластмассовые бутылки давно опустели.
Ответа из ванной не последовало. Тогда я подошел к двери и постучал. Оказалось, что не заперто. Маша сидела на крышке унитаза с пробкой, которой затыкалось отверстие слива в ванной. Она посмотрела на меня виноватым, расстроенным взглядом и тихо сказала:
— Вчера, когда передали, что все нормально, я спустила воду.
Я не стал на нее нападать с упреками и нравоучениями. Это мог сделать кто угодно, и уверен, что в этот момент тысячи людей, если не десятки и сотни тысяч, рвали на себе волосы, за то, что поверили информации из телепередачи. Но мне не было дела до тех, кто оказался в подобной ситуации, пусть даже этот кто-то сидел сейчас за стенкой и тихонько скулил от сознания того, насколько он не осмотрительно поступил. В данной конкретной квартире, где находились тесть, жена, соседка Алена и я, вода закончилась. И именно это волновало меня больше всего на свете.
— Надо идти за водой — рассудительно сказал дядя Леша, — когда узнал о возникшей проблеме.
— Как идти? Куда? — испуганно спросила Алена.
— Куда-куда в магазин — продолжал тесть. — Больных с каждым днем будет только больше это раз, а два это то, что не только мы одни сейчас вот так сидим и думаем, что же делать, а на всех воды из местных магазинов не хватит.
— Как не хватит? — спросила Алена. — То есть, а как тогда быть тем, кому не хватит?
Не могу точно сказать, что выражали наши лица, когда мы на нее посмотрели, но потому, что она испуганно отшатнулась, явно, что ничего хорошего. С этого момента, я начал отчетливо понимать, что теперь опасны не только зараженные вирусом люди, но и каждый с кем придется что-то делить. Напуганные, отчаявшиеся, не сдерживаемые страхом перед правосудием граждане, озабоченные собственным выживанием будут не менее опасны, чем обезумевшие больные.
Тестю нельзя было выходить на улицу. С похмелья, голодный он еле стоял на ногах. Как в старые добрые времена посылать Машку нельзя, потому что нынешнее время, к сожалению, не являлось старым и добрым. Вооружившись монтировкой, я минут на пять застыл перед дверным глазком. Всматриваясь и вслушиваясь в то, что творилось за дверью.
Думаете, мне было страшно? Тогда вы ошибаетесь. Панику и ужас вызывали во мне мысли о том, что предстояло сделать. Если бы я вчера вечером плотно поел, то сейчас бы просто наложил в штаны. К счастью для моей одежды и для меня, кстати, тоже, так как подмыться, потом было негде и нечем, в моем кишечнике сапрофиты выли от голода.
Лестничная площадка выглядела пустой и безобидной. Звуков оттуда тоже не доносилось. День выдался пасмурный, но света, который проникал, через окна между каждым лестничным пролетом вполне хватало, чтобы разглядеть, что творилось за надежной и такой уютной железной дверью. Я повернул ключ.
Маша дала мне мой старый рюкзак, и сказала, что немного консервов нам не помешает. Дверь за мной закрыл дядя Леша. Щелкнул замок и я остался один на один, со своими страхами и тем, что ждало меня впереди. Вот уж никогда бы не подумал, что поход в магазин может вызвать столько переживаний. Вообще я человек не пьющий, так пару стопочек по праздникам и все, но сейчас жалел, что в квартире не нашлось, ни капли спиртного, кроме той бутылки, которую опустошил тесть.
Кое-как, заставив свои ноги двигаться, я начал спускаться по ступенькам. На третьем этаже все было тихо и спокойно. Спускаясь на второй, я услышал какое-то приглушенное мычание. Дверь в десятую квартиру была открыта, и мычание доносилось как раз оттуда. Тихонько на цыпочках проскользнув мимо, я продолжил свой нелегкий в психологическом плане путь. В моем мозгу еще живо суетились воспоминания о женщине посреди проезжей части, труп которой так и лежал напротив нашего окна, а ее крики до сих пор эхом отдавались в ушах.