– Вы так и не стали снова дружить?
– Мы возобновили общение лишь спустя лет пятнадцать. В отличие от меня, Леше удалось найти свое призвание, он открыл автомастерскую. У него всегда хорошо получалось обращаться со всеми этими ключами и прочими мужскими штуковинами, да и с людьми он легко ладил. Как-то осенью Леша зашел к нам в гости, закурил на кухне, будто и не уходил. Я смотрела на него и не могла найти ни слов, ни слез. Повзрослел, возмужал. Взгляд изменился, перестал быть трагичным и потерянным. Я сразу поняла, что он обрел себя. Правда, так и не женился. Мы стали время от времени переписываться, хоть Герман этого и не одобрял.
– Может, ещё не поздно? Может, мы сможем найти его, если вы потеряли связь? Бывает ведь, что люди и в таком возрасте… ― Крис запнулась, снова покраснела.
– Увы, он умер, ― покачала головой Лилия с легкой улыбкой. ― Хоть и совсем недавно. Я ходила с ним прощаться, он долго болел.
– Рак?
– Конечно. Мало кому удается столько курить без вреда для здоровья.
– Соболезнуем, ― поймал Марк взгляд Лилии. ― И Герман тоже, верно?
– Вот уж о чем я не буду жалеть, ― усмехнулась она. ― Моя история подошла к концу. Нести такую любовь через всю жизнь тяжело, никому бы такого не пожелала, но и не отказалась бы от нее ни за что на свете. Можете завтра не приходить, я передам вашим руководителям, что помощь больше не требуется.
– Вам будет помогать кто-то другой? ― удивилась Крис.
– Можно и так сказать. Всё, кыш. Живите лучше текущим моментом, сколько можно в прошлом копаться.
У подъезда ребята переглянулись.
– Всё равно придем завтра? ― неуверенно предложила Крис.
– Конечно, всё равно я уже отменил тренировки на этой неделе, ― кивнул Марк. ― Встречаемся в то же время.
А Лилии снова послышался стук двери подвала и крики.
– Слава богу, что я смогла тебя оставить, ― шепчет она.
«Нашла» она Германа в самом низу лестницы в подвал лишь через пару дней. Конечно, сразу же позвонила в скорую, объяснила милиционерам (или уже полицейским?), что муж собирался остаться на даче на выходные, а ей надо было покормить кошку, поэтому уехала пораньше. Оступился, несчастный, глаза уже не те, что в молодости. На похоронах прятала улыбку за платком, и все восхищались выдержкой вдовы.
Конечно, она не смогла бы его толкнуть. Разве что поставить подножку и запереть дверь. Как же хорошо, что родители отдали сыну такой большой участок, из подвала до соседей не докричаться…
Пора спать, завтра большой день.
13
«Если вы нашли меня раньше, чем я ожидала ― не спешите звонить в скорую.
Прочитайте сначала это письмо, возможно, вы сможете понять и принять моё решение».
Когда Марк и Крис позвонили в дверь, никто не открыл.
– У нее ведь нет ещё одной кошки? ― попытался пошутить Марк.
Крис дернула дверь.
– Открыто…
В квартире было тихо.
Они нашли Лилию на диване. Она выглядела так, будто прилегла отдохнуть, но грудь не двигалась.
– Она не дышит! Марк, звони в скорую!
– Смотри, ― парень поднял с пола у дивана упаковку таблеток. ― Пустая.
– Это же снотворное? Может, она случайно?
– Не думаю. Написано ― не более двух штук в день.
– Но ведь мы не знаем, как давно она её открыла!
– Пульс почти не ощущается.
Марк достал телефон, его руки дрожали. Вот он, тот самый шанс на хороший поступок, который мама точно оценит.
Крис остановила парня:
– Письмо!
Её глаза покраснели, она смотрела на Лилию и видела дедушку, так же лежащего на диване, будто просто уснувшего. Как можно потерять ещё и её?
«Прочитайте сначала это письмо, возможно, вы сможете понять и принять моё решение. Если это вы, Марк и Кристина, то точно поймете.
Последние полгода я ездила к Леше два раза в неделю. Чаще посещать не разрешали, я так и не стала для него родственницей, но была рада хотя бы играть её роль.
Мы разгадывали вместе кроссворды, ходили по парку у больницы, пока он ещё мог вставать. В последние визиты я открывала окно пошире и читала вслух его любимых Достоевского, Толстого, Булгакова. Он часто сожалел, что не успел прочесть всё, что хотел.
В нашу последнюю встречу он сжал мою руку и признался, что любил меня много лет. Не столько, как я его, но достаточно, чтобы грустить от предстоящего расставания.
– Жаль, что мы не можем начать всё заново, жаль, что уже не успеем прожить жизнь вместе, ― прошептал он и закашлялся.