— Госпожа Ария… — не на шутку заволновалась горничная. — Вы меня пугаете. Что происходит?
— Пожалуйста, не задавай лишних вопросов, — я вскочила. — У нас осталось не так много времени. Анита, сколько часов будет занимать дорога до Эйтери и обратно?
— Больше двух часов, госпожа, — ответила она. — Если передвигаться на карете.
— Ты умеешь ездить на лошади?
Анита отрицательно махнула головой.
— Я умею, — объявила рыжеволосая Энни, сидящая неподалеку. — Что нужно сделать, госпожа?
Я заглянула в окно. Небо снаружи стало светлее: пробивавшийся в комнату луч света хорошо позволял разглядеть листы исписанной мной бумаги, книги и пролитые чернила.
Это был один из козырей в моем рукаве, который я планировала использовать позже. Но кажется, у меня больше нет позже. Осталось лишь сейчас.
— Значит так…
Я была уверена, что Энни сможет возвратиться к началу женского собрания, все утро я прослонялась по гостиной, чувствуя радостное предвкушение предстоящей свободы. Однако Энни не вернулась к девяти часам утра. К девяти тридцати тоже. Собрание начиналось в десять, и чем ближе стрелка часов была к этому времени, тем больше я испытывала тревогу и разочарование.
Опаздывать было нельзя. Я назло выбрала то светло-голубое платье, которое забраковала матушка, попросила Аниту убрать волосы в косу и отправилась прямиком в серпентарий со змеями.
В Западной Оранжерее сегодня было прохладно и как-то зловеще. И даже красота изысканных белых гортензий не повлияла на мое скверное настроение. Когда я показалась на дорожке, ведущей к столикам и беседкам, по которым уже рассаживались другие леди, все затихло.
Безмолвие сада казалось мне гудящим от непроизносимых упреков в мою сторону. Кто-то сразу отворачивался при виде меня, а кто-то провожал брезгливым взглядом.
Стараясь не замечать всеобщей ненависти, я заметила матушку в белой беседке, в которой мы сидели в прошлый раз, и двинулась прямиком к ней, однако белокурое создание преградило мне путь:
— Сестрица, матушка запретила тебе быть здесь! — Ясные голубые глаза смотрели на меня по-доброму. Но я знала, какое чудовище за ними скрывается.
Леди, снующие поблизости, навострили уши.
Я широко улыбнулась Патрисии, наклонилась к ее уху и прошептала:
— Уйди с дороги, иначе матушка узнает про твои покалеченные игрушки. Такая взрослая девочка, а так плохо к ним относится… Как звали последнюю? — Я сделала паузу, заглянув ей в испуганные глаза. — Мия, кажется?
Белокурый ангел отшатнулся от меня как от прокаженной.
— Откуда ты? — прошептала она потрясенно.
— Секрет, — задорно ответила я. — А теперь уйди с дороги.
Она нехотя послушалась, уступая этот раунд мне и не забыв при этом надеть на себя грустную маску.
Пусть другие и дальше думают, что я издеваюсь над бедной, беззащитной сестрой. Мне все равно.
А вот что действительно меня волнует, так это:
— Госпожа Орса, приветствую вас, — улыбнулась я пожилой женщине из всех сил делая идеальный реверанс.
Глава 10. Госпожа Орса
"Должна же я стерпеть двух-трёх гусениц, если хочу познакомиться с бабочками."
Маленький принц, Антуан де Сент-Экзюпери
Утренний ветер доносил запах свежей выпечки, которую ела Ванесса, грациозно отламывая от круассана кусочек за кусочком. Госпожа Орса же судя по пустым блюдцам не притронулась ни к чему кроме чая. Пожилая женщина была так бледна, что, казалось, светилась в этот яркий солнечный день.
— Ария, — строго произнесла госпожа Орса, прищурившись. — Присаживайся, деточка.
Тем временем Ванесса изо всех сил удерживала мягкую улыбку. Лакей налил черный чай в мою чашку. Вдруг я почувствовала острую боль. Пользуясь заминкой, матушка наступила каблуком мне на ногу, обещая скорую расправу за непослушание. Я старалась сидеть неподвижно, не отнимая ладони от колен, и колебалась.
— Леди, могу я попросить Аниту присоединиться к нам?
— Кто такая Анита, — несколько грубо спросила сестра императрицы Шаттергарда, делая очередной глоток чая.
Горничная вышла из-за угла, где стояла все это время, и сделала низкий реверанс. Ее голос дрожал:
— Здравствуйте, ваша светлость.
— Я не позволяла вам говорить, — одернула ее госпожа Орса и посмотрела на меня. — Ария, разве ты не знаешь о том, что прислуга не может есть с нами?