Но знаете, на этом моя “радость” по поводу рождения в столь гордом драконьем племени не оканчивается. Ведь есть у “земляных драконов” и второе, достаточно ироничное как по мне, самоназвание. “Грязе-крылы”. Услышав подобное из уст Кремень, меня на пол дня охватила нервная икота. Называл ведь я свой предыдущий дом планетой “Грязь”, так получай же бесконечное напоминание о прошлом. Совпадение? Я вот уже не уверена, хоть и краем своего сознания понимаю, что для любителей поваляться в тине и иле подобное название вполне уместно – крылья пачкаются также хорошо, как и чешуйки, разбрызгивая при взлёте грязевые капли во все стороны.
А ведь если углубиться в собственные воспоминания, выудив из памяти знания второго языка и припомнить, что “mud” созвучно с “mad”, и вполне себе можно заменить в “mud-wings” первое на второе, то я могу с чистой совестью называть себя “безумно-крылом”, особенно с учётом всего того “хорошего”, что со мной произошло и того, кем я являюсь. Хах. Не смешно.
Через пару недель после этого осознания, в наше “чудное” поселение прибыл откликнувшийся на глас Кремень ящер, носящий гордое имя Веретенник. Этот молчаливый и задумчивый, но в общем-то добрый, дракон, слегка щурящий свои глаза на ярком дневном свету и всё-время носящий с собой большущие деревянные счёты, перекинутые через плечо с помощью пары кожаных ремешков, частенько приносил нам на уроки остатки своей добычи, позволяя посреди занятия вечно голодным драконятам немного отдохнуть от унылого бормотания Кремень, с которой в это время сам “королевский счетовод”, как его представила нам наша строгая воспитательница, вёл тихие беседы в стороне. На несколько лет он станет моим “персональным” учителем математики. Впрочем, не буду скрывать того, что учиться у него мне было нечему, а вот ему было что перенять у меня, о чем Веретенник вскоре и сам догадался, удивленный моими глубокими, превосходящими его собственные познаниями в сфере “таинств исчислений”. “Поразительно. Ты будто это делала всю свою жизнь!” – восхваляет меня старший дракон, даже не догадываясь о том, насколько он близок к истине.
Кстати, счётам я была по настоящему рада. Считать на них намного удобнее и практичнее, нежели с помощью палочек или цветных камешков, о которых я подумывала с самого начала. И стоило мне только полностью с ними освоиться, что не заняло много времени ввиду архаичности подобного математического инструмента, как глаза Веретенника полезли окончательно на лоб от демонстрации того, что я явно не должна была знать. А ведь мои познания и навыки не ограничивались лишь “драконьей математикой”, о чем счетовод вскоре узнал.
После разлуки в пару дней, Веретенник вернулся с набором различных “камешков”, на которых были выведены к тому моменту уже узнаваемые, его же стараниями, драконьи руны, или же символы их языка, обозначающие определенные цифры, а также несколько парами накрест соединяемых жёрдочек. И при этом, к концам одной из них Веретенник подвесил парочку маленьких мешочков. Увидев сей, кхм, прибор, я практически сразу же узнала простенькие весы, что вскоре и подтверждается начавшимися занятиями, посвященными различным задачкам на вес и уравниванию его. Впрочем, несмотря на простоту всего этого устройства, я внимательно слежу за каждым действием со стороны старшего дракона, лишь подергивая ухом в сторону рассказывающей о нулях и единицах Кремень. При любой возможности я и сама демонстрирую учителю собственные умения, постепенно оттачиваясь в навыках обращения подобным “устройством”. Нет, конечно, в студенческие дни я пользовался электронными весами, отмеряя десятые части граммов для разведения необходимых реактивов, дабы провести тот или иной анализ в химической лаборатории, но, навыка владения конкретно подобными весами у меня нет, пусть я и знаю теорию их использования, а посему я спешу компенсировать нехватку мышечной памяти, ибо в голове у меня уже вырисовывается некого рода план о том, чем я могу заняться в “этой жизни”.
По ходу урока я слушаю рассказы Веретенника и жалею о том, что не могу более конкретно его спросить о той или иной сфере жизни драконьего королевства, вынужденная лишь громко пищать на темах, которые мне особо интересны и которые могут мне пригодиться. А в свободное от занятий время, ближе к вечеру, я начинаю реализовывать собственные задумки, вместе с вьющейся за мной хвостиком Тростинкой, собирая по всему болоту различные травы и ягоды, однажды даже выбравшись за его пределы, во влажный, не очень густой, лиственный лес. Ооо, по возвращению домой меня, конечно же, ждал выговор от обеспокоенного пропажей, длинною в несколько дней, наставника, которому я лишь в ответ показала собранные мною в листьях лопуха находки. Небольшие остатки от малины и клюквы, пучки багульника и валерьяны, и другие цветочки и растения, набранные мною в путешествии вокруг нашей топи. Какое-то время Веретенник непонимающим взглядом изучал всё это добро, лишь поскребывая когтями по собственному затылку. А потом до него дошло, что все принесённые мною растения относятся к различного рода целебным.
Вот тут и началось моё “настоящее” обучение, так как освежить собственные познания в области дикорастущих трав было очень полезно. Пропадающий на целые недели Веретенник, оставляя меня на попечительство вечно недовольной Кремень, возвращался с измятыми свитками, посвященными различным травам и их применениям. По небрежно исписанными драконьими каракулями листам, я заодно потихоньку учила язык, постепенно начиная читать в слух, сначала по слогам, но затем и целые предложения. А обилие практики позволило мне освоить всё это разговорное дело раньше всех в собственной семье, пусть и давался мне говор по началу также тяжело – язык отказывался меня слушаться, горло выдавало слишком громкое или низкое пищание, а шипение переходило в негромкий хрип. Впрочем, меня всё время поправляли и направляли в нужную сторону, то резким, обидным замечанием со стороны Кремень, то более мягкой подсказкой и примером, как делал Веретенник.
И вот сейчас начнётся самое страшное и неожиданное. Моё нытьё. А ведь вроде ничего не предвещало беды, да? Кажется, что у меня всё хорошо, даже прекрасно. Каждый день школа, в которой я демонстрирую просто превосходные результаты. Любящая и лелеющая меня семья, чувства к которой пусть и вызывают у меня ряд вопросов, но, вроде как, со слов той же Кремень, описавшей нам часть жизни земляных драконов, которые с самого рождения не знают собственных родителей и держатся братьев и сестёр до конца своих дней, полностью нормальны. Потихоньку вырисовывается профиль моего будущего занятия по жизни. Но, понимаете ли, прошел год, потом второй. Кремень научила нас всему, что по её мнению должен знать взрослый “грязе-крыл”. И теперь просто гоняла вокруг болота, нагружая физическими нагрузками. Проснулись? Надо полетать, поглядеть на округу…
Кстати, раз уж я затронула тему полётов. В небо я поднялась самая последняя, дольше других безрезультатно размахивая своими окрепшими в возрасте года крылышками, стараясь оторвать свою не такую уж и жирную, громоздкую тушку от земли, да проклиная про себя цепляющиеся за коготки пучки мха, которые будто бы не хотели отпускать меня в светлое небо. Похоже, тут была та же проблема, что и с плаваньем – часть моих драконьих воспоминаний просто выпало из “дуршлага”, заменяющего, судя по всему, мою черепную коробку, а посему, пока мои братья и сёстры оставляли меня снизу, я лишь прыгала на месте, яростно махая своими лапами, раз за разом опускаясь обратно в вонючее болото, пока в конце концов, под невольно вырвавшийся смешок Кремень, не подскальзываюсь и не скатываюсь с холма в вязкий ил у побережья… В который тут же плюхается и всё моё веселящееся своим первым полетом семейство. Гррррх. Грязь даже в уши попала.