— Нет, нет, нет! — Не найдя своих сумок я, прислушиваясь к царящим на болотах звуках, тут же различаю звонкий голосок своей сестрицы. — Водомерка сейчас спит! Я не буду её будить!
В ответ ей доносится неразборчивое бурчание, а спустя пару мгновений шустрая сестрица возмущенно прицокивает своим языком.
— Нет, тебе придется потерпеть. Не помню, что нужно от головной боли. — Отбивается от назойливого посетителя Тростинка, пока я поднимаюсь на свои лапы, отряхивая крылья и максимально неспешно добираюсь к краю холмика, с интересом окидывая берег.
Естественно, всё моё семейство тут, занимается своими делами. В очередной раз Дремлик лепит какую-то утварь, задумчиво рассматривая сделанную им миску, обдувая её редкими огоньками пламени, вырывающимися из его приоткрытой пасти. Рассказать ему, что ли, как обжигать глину? Хотя, этим не я должна заниматься, а тот дракон к которому мой братец набивается в ученики по гончарному искусству. Абсурдно, конечно, что среди драконов есть гончары, которые зачем-то лепят различные штуки. Зачем огромному, плотоядному крылатому ящеру миска, ваза или тарелка? Я вот ещё ни разу не видела, чтоб хоть кто-то ел с тарелки, да и представить подобное сложновато. Но, раз хочется, то пусть занимается.
Железо и Осока же плещутся в грязи. Ну, точнее, как плещутся… борются, демонстрируя собственные клыки в грозных оскалах и пытаясь вжать друг друга в грязь. Наша старшая сестрица не очень то и уступает в размерах грозному, самому крупному в стае, Хранителю, а те жалкие сантиметры, на которые её превосходит Железо, Осока возмещает собственной ловкостью. Или, точнее, компенсирует меньшей неповоротливостью и неуклюжестью, которые демонстрируют, как мне порой кажется, каждый дракон нашего племени в той или иной мере. Плотно сбитые, покрытые бронированной чешуей увальни, побеждающие своих оппонентов не грацией истинных владык небес, но грубой силой болотных чудовищ. Хотя, в этих схватках Осоке приходится демонстрировать иные, менее характерные для нашего племени, качества. Извиваясь борющимся за свою жизнь крокодилом, она раз за разом выскальзывает из цепких объятий Железа. Однако, несмотря на всю кажущуюся серьёзность схватки, я бы не сказала, что кто-то из них пытается кого-то укусить до крови или причинить боль. Клыки лишь слегка давят на чешуйки, когти проскальзывают по касательной, изредка постукивая по бокам, а хвосты скорее поднимают кучи брызг, нежели лупят друг друга до треска костей.
Кстати, идея пойти “служить” принадлежала именно Осоке. Пожалуй, из всей нашей компании она наиболее злобная и агрессивная, и даже чем-то она напоминает мне Кремень. Вечно ворчащая себе что-то под нос, давящая на окружающих чуть что своим предупреждающим рычанием, постоянно встревающая в конфликты с драконятами нашего возраста за добычу, очень недовольно косясь на взрослых драконов, отдыхающих в стороне. Слишком серьёзная и резкая по отношению к чужакам Осока, к моей радости, проявляет куда больше заботы и любви к своим родным, в список которых попадаю и я. Вообще, очень похоже, что “старшая” сестрица просто хочет выступать для нас щитом ото всех невзгод и тяжестей жизни, таким странным образом демонстрируя собственную любовь. И в “драконьи вооруженные силы” она хочет нас затащить не для того, чтобы показать миру свой могучий патриотизм, но для того, чтобы просто научить нас лучше защищать, да и саму семью научить защищаться без её помощи. С чем я, конечно, не совсем согласна. Обидеть дракона способного дыхнуть тебе в морду огнём не так уж и просто, и защищаться нам если и нужно, то только от других драконов. А где ты рискуешь больше всего столкнуться с агрессивно настроенными особями, если не в рядах доблестных вояк?
Железо, в свою очередь, пусть и такой же серьезный, но куда менее хмурый и куда более добрый. Нет, он не весельчак, как Тростинка, и не плюшевая игрушка, которую можно тискать за щеки, как Дремлик, но каменная гряда, служащая нам всем укрытием. Непоколебимый в своих убеждениях о необходимости заботиться о нас. Главный охотник нашего семейства и, заодно, главный же защитник, по своему заменяющий нам отца, мать и всех родственников вместе взятых.
Взгляд мой наконец-то опускается на заливающуюся своим звонким рычанием Тростинку, под боками которой лежат мои сумки, а за спиной покоится недоеденный, судя по всему оставленный для меня, крокодилий хвост. Перед ней же, передними лапами выбравшись из мутной воды на берег, стоит один из старшаков. Не помню, как его зовут, но точно помню, что он постоянно жалуется на боли в собственной пустой, как и у большинства обитателей этого, на самом деле молодого поселения, башке. Что для меня, конечно, удивительно. Как может болеть воздух, гуляющий меж ушей этого коричневого ящера?
— От головной боли хорошо помогает топор. — Под собственное негромкое хмыканье прерываю я так и не начавшийся спор между обернувшейся ко мне Тростинкой и удивленно моргнувшим драконом.
Но, похоже, мою специфичную и на самом деле несмешную шутку, поняла только сестрица. Кстати, забавно, что драконы знают, что такое “топор”. Я вообще не видела никаких инструментов в лапах своих сородичей, только необработанную глину, нити и что-то, что я могла бы назвать шилом или иглой. С другой стороны, кто-то ведь выковал эту иголку? Значит, обработка металлов у крылатого племени точно есть.
— У меня нет топора… да и разве он поможет от болей? — Тянет негромко этот дурачок, вызывая у меня лишь тяжелый грустный вздох. Даже шуток не понимают, относясь к ним слишком серьезно?
— Думаю, его можно заменить очень большим камнем. — Спустившись по склону к грубо сшитым сумкам, я начинаю рыться в собственных запасах трав, в первую очередь найдя несколько пучков уже увядающей, но ещё мягкой мяты, кинув десяток листьев в свою пасть, да перетирая их острыми клыками в кашицу, заодно и поясняя свою шутку этому тугодуму. — Есть топор – нет башки. Без башки – нет боли.
Хотя, как мне кажется, подобная логическая цепочка выходит за грани понимания этого ящера. “Ну как же я…”, “ну как так” запинаясь он отвечает мне, а я размышляю над тем, чем могут быть вызваны частые “боли”, на которые мне жалуется сей пациент. Мигрень? Артериальное давление? Если последние, то может проблемы с сердцем? Эххх, а ведь думал в юности своей, ещё до выбора вуза, идти на врача, но нет, пошёл на “почвоведа”, кормить народ своей родины. Хотя, я ведь тогда даже представить не мог, что мне предстоит невольно заниматься врачеванием, ещё и драконьим. С тяжким вздохом я нахожу кармашек, наполненный искомыми сушёными красными плодами шиповника, пересыпая алые ягодки в небольшой мешочек, сверху докидывая несколько щепоток зверобоя.
— Не забыл, как готовить? — Спрашиваю я у “пациента”, сплёвывая в сторону зелёный комок мяты, да собственным языком вычищая остатки душистого растения меж своих клыков. Получив в ответ кивок, я лишь глухо фыркаю, кидая в протянутую лапу перетянутый гибкой жилой мешочек. — Вот и хорошо. Не намочи раньше времени только.
Не слушая глухого “спасибо”, я перевожу своё внимание на оставленный для меня хвост крокодила, спеша заняться завтраком, пока Тростинка провожала своим взглядом нашего невольного гостя.
— Водомерка, — встрепенувшись, начинает сестрица, пока я осторожно отдираю кусок уже холодной, жёсткой плоти от хвоста, без остановки работая своими челюстями.
— Мммм?
— Тебя Веретенник искал. Ну, как искал, говорил, что заглянет чуть позже, ближе ко дню. А ещё, нам бы ягоды поискать. Малину, особенно. И мёд! Ты говорила, что хочешь найти мёд? Я поспрашивала старших, никто не знает, где его найти. Но где-то он должен быть. Может, поищем сегодня?
Бесконечный поток вопросов радостной Тростинки приятно согревает мои ушки, но полноценно ей отвечать я, не позавтракав, не планирую. Лишь негромко мычу, да мотаю своей головой. “Да, хочу найти мед. Да, поищем”, будто бы говорю я ей, наблюдая за тем, как взмахнувшая и обрадовавшаяся сестрица осторожно принимается натягивать себе на плечи сумочку поменьше, предназначенную для неё. Интересно, зачем меня искал Веретенник? Последний раз, когда он появлялся, примерно месяц назад, этот дракон был даже чересчур задумчив, односложно отвечая на несколько моих вопросов да рассеянно бродя по болоту своим взглядом.