— А ещё… Веретенник привёл с собой двоих новичков. Пяти и семи лет, на мой взгляд. — Похоже, ухмыляющаяся Тростинка решила меня удивить. И ей это удалось, я тут же приподнимаю свои ушки, направляя их в сторону сестрицы, в скромной надежде на то, что меня не сватать собираются непонятно кому. Или, быть может, мой “наставник” нашёл ещё пару смышленых и способных драконят, решив их оставить на обучение у самой умной “грязе-крылки” во всех окрестных болотах? А в том, что я умнее многих, я уже давно не сомневаюсь.
В любом случае, старший дракон сам найдет меня, если уж я ему так нужна. А я же должна заняться своими делами. Меланхолично работая челюстями, я прикидываю куда придётся нам отправиться сегодня, пополняя запасы кончающихся ягод, которые ещё и засушить потребуется, для того, чтобы в будущем использовать их в различных отварах. Хорошо уж, что народная медицина моего прошлого дома оказалась уместна для крылатого племени, оказывая максимально схожие эффекты.
— Мммм, — сглотнув вязкий ком пережеванного мяса, я в который раз за последний год задумалась о необходимости заняться кулинарией и разнообразить собственный рацион различными “супами” или “жарки́ми”. Тем более Дремлика можно попросить слепить какую-нибудь подходящую для этого дела посудину. — Ясно… разберёмся. Ещё кто-нибудь сегодня приходил?
Тростинка взмахивает своими лапками, будто вспомнив о чём-то очень важном и спешит запустить свои лапки в сумку, доставая оттуда кусок древесной коры, покрытый тонким слоем смеси из перетёртого в порошок угля и воды.
— Валун снова жалуется на боли в животе, — начинает перечислять мне моих “пациентов” сестричка.
— А жрать что попало не надо. — Тут же громко фыркаю я. — Не первый раз ему говорю, “не ешь гнилье”. Так нет, продолжает. Ещё и из пасти этой ящерицы несёт как из отходной ямы.
— Хвоя пришла с кашлем, — продолжает сестрица, не особо обращая внимания на мой недовольный бубнёж.
— Так, дай сюда. — Цепкие коготки осторожно вырывают тонкий исписанный кусок бересты, и я внимательно вглядываюсь в записи, в который раз удивляясь, как все эти драконы жили до этого. Ведь только с моим появлением обнаружилось столько проблем у каждого жителя этого болота. То насморк, то кашель, то понос, то запор, то ещё какая-то мерзость. И каждый тащил свою тушу ко мне, в надежде, что по щелчку пальцев я смогу ему помочь. Скрипнув своими клыками, я недовольно бреду взглядом по неровным закорючкам оставленным Тростинкой. — Идиоты. Нашли на кого свалить свои проблемы.
С приступа злости я пинаю остатки крокодильего хвоста, в сердце представляя, будто это морды многочисленных недотёп, решивших переложить на мои хрупкие плечи все невзгоды, вызванные по большей части их собственной глупостью. А ведь не очень хорошо и отказывать – мне и практика нужна, да и в поселении ко мне относятся с уважением, рождённым моим “статусом”. Да и не копить же бесконечно различные травы, смотря на засушенные пучки, будто на талисманы, защищающие от злых духов? Ну, если не духов, то от серых туч болотных насекомых, слетающихся на запах свернувшейся крови. Схватив своими челюстями недоеденный хвост за его кончик, я оттаскиваю его к берегу, а затем со всей силы швыряю в топь, планируя покормить рыбок и, если повезёт, Валуна, который найдет мой “завтрак”, сожрёт его и издохнет в мучительном приступе поноса, вызванным отравлением моей желчью.
Что же касается бересты, то промокшую в процессе ковыляния и прыганья на трёх лапах “бумажку”, я яростно рву на мелкие клочки и отправляю ошмётки комом, следом за остатками крокодила, изучать болотное дно. В конце концов, бегать по “больным” я не собираюсь! И не буду! Пусть сами приходят, выслушивая мои едкие замечания по поводу собственной неприспособленности и глупости.
Вдох. Выдох. Мои подрагивающие от распирающего меня по утру раздражения крылья слегка опадают, а сама я протираю глаза, пытаясь как можно сильнее абстрагироваться от мыслей о количестве идиотов на квадратный метр в этом чудном королевстве. И вроде даже получается, а как со спины меня осторожно за шею обнимает Тростинка, так и полностью отпускает. Её носик, обдувающий чешуйки потоками тёплого воздуха, скользит до моего ушка, слегка щекоча его основание.
— Ладно-ладно. Я успокоилась. Сейчас, ещё немного посидим, и полетим.
И вот мы оторвались от земли, как только я нахожу в себе силы собраться и подняться в светлое небо. По правде говоря, полёты становятся всё чаще и чаще для меня светлыми и радостными моментами. И если бы я могла, я бы устроилась на пушистом облаке, построила бы под звёздным небосводом настоящий дворец из белой, мягкой ваты, в котором бы наслаждалась тишиной и покоем, любуясь прекрасными видами на открывающиеся долины, реки и горы. Жаль лишь, что это только мечты.
Но, мечты от части исполнимые. И пускай я не могу создать себе поднебесные хоромы, но наслаждаться красотой диких, необузданных просторов, взвиваясь всё выше и выше каждым взмахом своих крыльев в небо, мне никто не мешает. Наперегонки с весёлым ветром, да и с Тростинкой, частенько вырывающейся вперёд и оставляющей меня далеко позади, я скольжу на своих крыльях над просторами чудного мира, представляя, как через несколько лет смогу отправится в другие места, дабы посмотреть как живут драконы иных племен. Интересно, буду ли я тогда скучать по родному, оставленному за спиной болоту? По родным? Стоп, что за глупости! Братья и сёстры точно полетят со мной, не бросив меня в моих скитаниях по миру. Или же, я буду их часто, при любой возможности, навещать, делясь новостями и рассказами о том, как живут драконы в других землях. В конце концов, мы навсегда останемся семьёй, где бы я не была! И эта нить, связывающая нас вместе, крепче любой стали и законов логики.
Но пока… пока до этого ещё далеко. Мне надо вырасти, набраться сил и навыков, отточить свои умения и познания. И потом уже, после всего этого, лет через пять можно будет подумать о бесконечно долгом странствии. А сейчас же я просто наслаждаюсь той свободой, что дарует полёт, сладостным чувством вознесения, оставляя далеко за своим хвостом всех дурных “пациентов” и их грязное болото.
Так и летим, предаваясь сладким грёзам о “великом” будущем, скользя под поднимающимся в зенит, греющим чешуйки, светилом на север, пока бесконечные топи под нашими лапами, средь которых то и дело мелькают спешащие по своим делам сородичи, не начинают сменяться разрозненными клочками лиственных лесов, сплетающихся в какой-то момент в зелёные массивы. И вот, спустя пару часов, мы у реки. Конечно, не Алмазной, чья дельта раскинулась ещё дальше на севере, отделяя своим руслом границы нашего королевства от царства небесного племени, селящегося средь высоких горных пиков, но, как её назвала в свое время Кремень, Янтарной рекой, служащей тонкой границей между бесконечными топями и раскинувшейся до гор степью, зажатой с обоих сторон густым лесом, тянущимся вдоль русла этой самой реки далеко на запад, где по рассказам Веретенника начинаются густые тропические леса, полные переливающихся, точно хамелеоны, драконов радужного племени.
Опять таки, почему не “тропическое”, или “хамелеоновое”, но “радужное”? Что за странные названия подбираются для драконьих племён. Песчаные живут в песках, ледяные среди льдов, морские в морской же воде. А радужные, что, на радуге? Объелись разноцветных драже, и вместе с жирафами растянулись на батутиках, напевая растаманские песенки себе под нос? И их соседи, поселившиеся там после какого-то катаклизма, драконы из “ночного” племени. Нет, судя по описанию Веретенника, они достаточно соответствовали этому названию, будучи чёрных оттенков, со “звёздными” крыльями. Я, даже, подозреваю, что сам учитель ими втайне восхищался, с трепетом рассказывал об этом таинственном племени. Но радужные… Почему?