– Кое-что. Ты вырос здесь, но родители вышвырнули тебя. И теперь ты вернулся, чтобы попытаться заставить их прозреть. Обычная песня в нашей среде.
– Это лишь часть, – вздохнул я. – Остальное породило во мне аллергию на нечестность. По отношению к себе. И к другим.
– Кажется, меня вот-вот пошлют.
Я улыбнулся, чтобы прогнать саднящее чувство.
– Ничего личного, но случайные связи не для меня. По крайней мере, не сейчас. Когда мне исполнилось семнадцать, я вступил на зыбкую почву, и я не… – «Не позволю, чтобы мне причинили боль». – Не стану связываться с кем-либо, пока не пойму, что все по-настоящему.
Чарли шумно выдохнул.
– Дани меня предупреждал.
– О чем?
– Я сказал, что хочу с тобой переспать. Он ответил, что могу попытаться, но я тебя недостоин.
Мои глаза вспыхнули.
– Недостоин?
Чарли махнул рукой.
– Поначалу я обиделся, но теперь понимаю. – Он наклонил бутылку пива в мою сторону. – В тебе что-то есть, Макс Кауфман. Ты словно… не знаю. Слишком хорош, чтобы быть правдой. Так сказал Дани, не я. Но я тоже заметил.
– Что весьма далеко от истины, – пробормотал я, чувствуя, как в груди разливается тепло. Не хотелось признавать, но с тех пор, как меня выгнали из дома, мое сердце цеплялось за доброту. Изо всех сил.
Чарли пожал плечами.
– Ты умный. Точнее, мудрый. Когда мы были здесь в последний раз, я слышал, что ты советовал Малу по поводу брата. Ты сталкивался с подобной дрянью и знаешь, о чем говоришь.
Я поерзал на стуле.
– Если я и посоветовал нечто дельное, то лишь потому, что несколько лет назад коснулся самого дна и кое-что понимаю.
– Верно. Понимаешь. А на мой скромный, поверхностный взгляд, ты – горячий парень. И сейчас меня волнует именно это, – он тяжело вздохнул и рассмеялся. – Видишь? Дани оказался прав. Я недостоин.
– Это просто смешно.
Чарли пожал плечами.
– Ты все держишь под контролем. Это не плохо, просто встречается довольно редко.
Ничего я не контролировал. Наверное, со стороны так казалось, потому что я уделял все внимание работе и не подвергал себя риску ни в больнице, ни за ее пределами. Но у подобного поведения имелись недостатки. Я не мог радоваться жизни, не прокручивая в голове все произошедшее. И время, проведенное на улицах, напоминало о себе в самый неподходящий момент.
Я пообещал себе, что в следующий раз мужчина прикоснется ко мне лишь тогда, когда захочет дать столько же, сколько и взять. Он посмотрит на меня с нескрываемым вожделением. И увидит настоящего меня…
– Даниэль преувеличивает, – бросил я. – И сильно. Ничего я не контролирую. И мудрости мне, определенно, не хватает. Во всяком случае, я ее не ощущаю. Я лишь чувствую…
«Одиночество», – закралась в голову мысль, и я вышвырнул ее обратно.
– Собранность, – сказал я. – Я просто собранный.
Чарли ухмыльнулся.
– Ты ведь знаешь, чего хочешь, верно? И не готов уступить. – Он чокнулся бутылкой с моим стаканом. – Так что, друг мой, у тебя все под контролем.
На это возразить было нечего. Вернулись остальные. Даниэль бросил на нас вопросительный взгляд. Чарли опустил вниз большой палец. Но, проведя еще час в баре, он уехал домой с парнем, которого встретил на вечеринке неделю назад. Даниэль с друзьями рванули в ночной клуб.
Мы с «мудростью» в одиночестве направились домой.
В пятницу днем я запихнул свои скудные пожитки в спортивную сумку и чемодан на колесиках. Сезар Кастро обещал, что комната в огромном доме для меня будет готова уже завтра.
Даниэль работал допоздна, но когда он вернется, мы устроим прощальный ужин с пиццей. А пока я решил заглянуть в местный колледж, чтобы еще раз обсудить с Дианой возможное наставничество. Теперь, когда я ушел из отделения «Скорой помощи» и не находился постоянно на грани нервного срыва, я чувствовал, что смогу кому-нибудь помочь.
В колледже, в основном, находилась та же группа. Некоторых я узнал с прошлого раза. Кто-то не пришел. Встречались и новички.
А сзади сидел модный Унабомбер.
«Черт…»
Я увидел, как он вновь ссутулился на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и сердце мое неожиданно пропустило удар. Сегодня он надел очередную дорогущую толстовку с капюшоном, джинсы и черные ботинки. И даже темные очки на глазах не могли скрыть, как он чертовски красив. Я с жадностью рассматривал точеную челюсть и этот рот… Боже. Даниэль восхищался полными губами Тома Харди[11]. Модный Унабомбер ни в чем не уступал тому же Тому.
Парень поймал мой взгляд и склонил голову набок, как бы спрашивая: «И какого черта тебе от меня надо?»
Я кашлянул и отвернулся. На трибуну поднялась Диана, пытаясь призвать собравшихся к порядку. После встала женщина, чтобы поделиться своей историей, за ней – мужчина постарше. Я изо всех сил пытался внимательно слушать, но чувствовал, что меня будто силой гравитации притягивает к сидящему позади парню.