Затем запер меня в комнате у дверей оставив тень, умчался помогать королю. Так как дворцового лекаря убили я сама обработала свои ранки с помощью своей переносной аптечки и легла спать, снова поздравив себя с удачно отмеченным восемнадцатилетнием. Впрочем, остальные мои дни рождения проходили едва ли лучше.
Проснулась от того, что Баш навалился на меня и дышит в ухо. Сначала боялась шелохнуться, думала решил наказать, а потом поняла, что он просто спит и во сне по инерции меня подгрёб под себя. Я лежала неподвижно, давая ему возможность хоть немного отоспаться.
Лежала и думала о том, скольких из замка удалось спасти, и думала о том, что этой ночью я убила шесть человек. И если пятеро из них нападали, то одного я выследила и убила сознательно.
И призналась перед самой собой, что сожаления не испытывала. Скорее всего, я чудовище. Но жрецы покушались на мою жизнь и убивали несчастных детей, а герцог угрожал моей сестре. Я единственная кто может и будет защищать её. Я бы поступила так в любом случае. И потому, я чудовище.
С удивлением ощутила, как слёзы скатываются на подушку.
— Я знаю, что ты не спишь, можешь перестать притворяться. — хрипло проговорил Баш, прижимая меня к себе плотнее. Я глянула на окно и с удивлением отметила что уже смеркается, пока я предавалась самобичеванию вечер вступил в свои права.
— Ты плачешь? — Баш перегнулся через моё плечо и аккуратно, будто не веря коснулся уголка моего глаза.
— Иногда. — настороженно ответила я, помня, как отец относится к слезам.
— Ну наконец-то, хоть что-то человеческое тебе не чуждо! — воскликнул он, широко улыбаясь.
— Вам нравятся женские слёзы? — если да, то у меня большие проблемы. Так как плакать меня отучили давно.
Он моментально утратил игривое настроение и хмуро уставился на меня.
— Я вот не пойму, это сейчас ирония была или ты всерьёз спросила?
Я хотела пожать плечами, как делала всегда, когда от меня ждали ответа в правильности которого я была не уверенна. Но Баш не позволил:
— Отвечай. — приказал он.
— Всерьёз. — когда не знаешь, что говорить, говори правду, выяснено опытным путем.
— Ты так обо мне думаешь? Что мне нравится бить женщин и смотреть как они плачут? — он хмурился всё сильней и пальцы больно сдавили мне подбородок.
— Я Вас не знаю, и чего ждать тоже не знаю. — Проговорила я, отмечая, что если он сдавит чуть сильней, то останутся синяки, но привычно не проронила и звука.
Он отпустил моё лицо, посмотрел на меня ещё какое-то время, затем улёгся на спину и машинально притянул меня уложив мою голову себе на грудь.
Мы лежали довольно долго, хотя доверять внутренним ощущениям в такой напряжённый момент не стоит, время всегда кажется бесконечным. Он задумчиво перебирал мои волосы, затем наткнулся на царапину на виске. Подтянул меня повыше, осмотрел мою голову.
— Кто тебе её обработал? — снова недовольный тон. Он хотел, чтобы я ходила с кровоточащими ранами?
— Я сама.
— Кто тебя этому учил?
— Сама училась. По книгам.
— Зачем? — неудобный вопрос, я напряглась. Отец учил, никогда не жаловаться.
— Подобные знания лишними не бывают. — выбрала нейтральный вариант ответа.
— Как тебя воспитывали?
Я удивлённо вскинула голову чтобы заглянуть ему в лицо. Он недоволен моим воспитанием?
— Как всех леди, тем же наукам и тем же навыкам.
— Немногие из моих знакомых леди способны стрелять из арбалета или орудовать кинжалом. — усмехнулся он.
— Немногих из ваших знакомых можно в принципе назвать леди. — парировала я и тут же пожалела о своём выпаде.
Он хохотнул.
— Упрёк принят к сведению. Я знаю тебе нелегко пришлось при дворе, то время пока я был занят, но я исправлю ситуацию, больше тебе никто и слова не скажет. — глядя мне в глаза серьёзно пообещал он.
Не скажут в глаза, скажут за глаза, всем рты не заткнёшь. Вслух я этого говорить не стала, снова улёгшись ему на грудь. Почему-то мне самой нравилось так лежать, я чувствовала себя спокойно с ним.
— Так что на счёт арбалета? Отец учил? — слегка дёрнул плечом он.
— Нет, до сегодняшней ночи я никогда не держала его в руках, но несколько раз видела, как с ним обращаются другие. А с кинжалом просто повезло, я быстрая, а лестница там узкая, услышала их издалека и затаилась. Одному подрезала сухожилия, он упал на второго, пока они поднимались я успела их убить. Тогда же и обзавелась арбалетом. — объяснила я.
Он молчал долго. Не мудрено, ведь теперь тоже знает, что я чудовище. Нормальные люди не говорят о том что убили кого-то без сожаления.
— Не вини себя, ты всё сделала верно, маленькая. Когда кто-то приходит в твой дом грозя оружием, ты должна обернуть оружие против него. — тихо проговорил Баш.
Я с удивлением почувствовала, что его слова каким-то образом развязали тугую пружину у меня в груди.
Но потом я вспомнила, что Баш просто не знает, кто прирезал герцога и бросил подыхать в коридоре.
И снова уткнулась ему в грудь. Только сейчас отметив, что не испытываю никакого дискомфорта лежа вплотную к полуголому мужчине. Наверно потому что это Баш. Он умеет создать доверие из воздуха.
— Не плачь по ним, Мари, они заслужили худшее, чем быстрая смерть, что ты им подарила. — снова погладил он меня.
Внезапно раздался стук в дверь и голос:
— Леди Бове, Вам доставили письмо.
Я замерла, страшась того что оно от отца. Потом осознала, что Баш сейчас внимательно наблюдает, потому постаралась как можно спокойней подняться и накинув халат поверх ночной сорочки открыла дверь, протянув руку за письмом.
Слуга передал поклонился и исчез, я закрыла дверь и замерла разглядывая знакомую печать. Из дома. Отец.
— Иди обратно, Мари, мне без тебя холодно. — Баш полусидя замер на постели.
Я походя отметила классически красиво развитую мускулатуру, а также обилие шрамов на груди и рёбрах. На тёмной коже, белёсые шрамы всегда сильно выделяются.
Я двинулась в его сторону отчаянно не хотя открывать при нём письмо.
— Что там у тебя? Сестра написала? — нетерпеливо позвал Баш. И у меня в голове будто щёлкнуло, конечно, сестра.
Я уже смелей подошла к кровати и снова Баш пригрёб меня к себе обнимая и обволакивая своим теплом и запахом.
Я вскрыла письмо и действительно оно оказалось от сестры.
«Моя любимая Мари, поздравляю тебя, с твоим восемнадцатым днём рождения, знаю, что родилась ты ночью, но гонцы, увы, не могут доставлять почту настолько вовремя. Через четыре года я догоню тебя вот увидишь! Я посылаю тебе вместе с посланием свою любовь и вечную преданность, а также, загляни в конверт, я сплела его для тебя. Пусть Боги будут милостивы к тебе, Мари. Мы есть друг у друга. Твоя Лоло»
Я прочла письмо несколько раз, и только затем полезла в конверт, она сплела мне оберег, вплетя янтарь, мой камень.
— У тебя день рождения? — у меня над плечом навис Баш, конечно же прочитав послание сестры.
— Да. — я соскользнула с кровати чтобы найти подходящую цепочку для оберега. Я намеревалась носить его не снимая.
— Почему не сказала? — Баш тоже поднялся, я скользнула мимо него, чтобы просмотреть в ещё одной шкатулке.
Но он схватил меня за плечи, останавливая и требовательно глядя мне в лицо.
— Когда бы я вам об этом сказала?
Он нахмурился и отпустил меня.
Я нашла цепочку и радостно нацепила оберег упрятав его у себя на груди.
— Ты хочешь праздника, Мари? — нерешительно спросил Баш.
Я не хотела. Кого я позову туда? Я бы хотела видеть сестру и наверно Баша, с ним безопасно. А остальных нет.
— Нет.
— Почему-то я так и думал. — пробормотал он себе под нос. — А подарков?
Я улыбнулась и покачала головой.
— Но я бы не отказалась от ужина.
Он широко улыбнулся потянулся разминая мышцы и на ходу одеваясь сказал:
— Сиди тут, никуда не уходи, я быстро. — и ускользнул.