К тому же Межин понимал, что, когда Игорь защитится и станет работать, в его отделе будет еще один надежный человек. Такие ему нужны.
Бородач отпустил Ирину без разговоров, и она приехала к себе домой в Чертаново почти одновременно с Межиным.
Она спала на его плече, а Межин осторожно гладил ее волосы цвета гречишного меда. Мягкие и податливые, как и она сама.
Да, если бы не Ирочка, жизнь была бы пустой, лишенной смысла.
С женой он уже давно спит в разных комнатах. Дочь, которая их когда-то связывала, теперь живет отдельно: поступила в институт, на первом же курсе выскочила замуж и переехала к мужу. В самом деле так скоропалительно влюбилась или не чаяла поскорее уйти из родительского дома?
В отчуждении, которое произошло между Межиным и женой, виноваты, конечно, оба. Ему, как мужчине, следовало быть более внимательным. Ей, как женщине, — более терпимой и ласковой. А Дина, к сожалению, максималистка: или все, или ничего. Видит бог — Межин, даже охладев, пытался поддержать видимость семьи. Дина же эту видимость разрушала при каждом удобном случае. Неудобными тоже не гнушалась. Одна ее привычка вмешиваться в его служебные дела чего стоит!
Услышала как-то его разговор с шефом. Межин ходатайствовал за одного инженера — речь шла о кандидатуре на место председателя жилищной комиссии. Межин предлагал Петра Петровича Темина. Шеф ведь не знал, что у Темина есть прямые связи с исполкомом — там работал его шурин. «Нужный человек», — подсказывал он шефу.
— Все нужные, нужные, — скривила рот жена, когда он повесил трубку. — Тот нужен для того, этот — для этого…
— А как ты думала! — взорвался Межин. — Сама такая идеально чистая, а муж, выходит, деляга, из дерьма не вылазит, да?
Жена гордо молчала.
— А кто для твоего отделения импортный лазер достал? С помощью которого ты… — «ты и стала заведующей», — хотел сказать Межин, но пощадил жену: — Ты и твои коллеги сделали тысячи операций, спасли тысячи человеческих жизней, забыла? А вся ваша валютная диагностика? — горячился он. — Черта с два вы бы ее имели, если бы не мой Бородачев. Потому что двоюродный брат Бородачева работает в Машприборимпорте. — Межин сделал паузу, чтобы остыть. — Ну и у нас, конечно, половина оборудования из того же неликвидного списка, через того же нужного человека, — продолжал спокойнее. — Так что? Один я им пользуюсь? Только мне выгода?
Жена молчала.
— А с Теминым, думаешь, для себя стараюсь? Мне лично плевать, кто будет председателем жилищной комиссии, — площадь, как ты понимаешь, нам не получать. — Он обвел взглядом просторную кухню их двухкомнатной квартиры. — А вот другим в объединении от него может быть польза.
— От него или от его шурина? — уточнила Дина.
— А это — все едино. Детали важны только в приборах. А в жизни… За так, Диночка, только сортиры работают. И то не везде.
Дина поморщилась.
Нет, Межина просто бесила эта игра в чистоплюйство. И в жене и в других, которые делали вид, что им ничего ни от кого не надо. Вранье! Фальшь! Еще как надо. Только он, Межин, говорит об этом прямо, а другие прикрываются фиговым листочком.
— Запомни, Дина, — сказал почти мягко. — Времени на лирику у меня нет. Я знаю, что хочу и как хочу. И не учи меня, пожалуйста…
Жена перестала лезть в его дела.
Странно устроен человек! Тогда его раздражало то, что вмешивается, сейчас — то, что не вмешивается.
И все же такое полное безразличие к его жизни… Хоть бы иногда спросила: «Как там у тебя, Вася, что?»
«Надо разводиться — сколько ж можно?» — подумал, тихо перебирая Ирочкины волосы.
И все же почему-то тянул. Сила ли привычки, боязнь перемен? Или эти изжившие себя отношения непостижимым образом все же оказывались нужны? Для чего? Зачем?
Да катись оно все!.. Не хочет он сейчас ни о чем думать, только об этих вот блаженных минутах.
Хотя думать скоро придется, учитывая положение Ирины. Межин невольно скосил глаза, но под одеялом ничего заметно не было. Нет, он будет последним подлецом, если не примет никакого решения в ближайшее же время.
Ирины волосы пахли сырой листвой — пряный, слегка горьковатый запах. Он выпустил влажную прядь — пусть отдыхает. Ира устала — уснула, едва он выпустил ее из объятий. А Межину достаточно пары часов сна, чтобы чувствовать себя снова бодрым. «Ты у меня семижильный», — каждый раз восхищается Ирочка.