К ответу готовилась абитуриентка, чья фамилия была помечена синим карандашом.
— Пожалуйста, начинайте…
Девушка нервно провела платком по вспотевшим ладоням. На щеках красные пятна, губы перепачканы чернилами. «Как хорошо, что мне не надо сдавать никаких экзаменов», — подумала, глядя на нее, Полина.
— Ну, пожалуйста, — подстегнула напарница Полины.
Абитуриентка прочитала текст, стала отвечать на вопросы.
Экзаменаторы переглянулись: ни единой ошибки. Вот тебе и слабая!
Второй вопрос — отлично. Третий — тоже.
«Что делать? Это же «синяя», — пишет под столом напарница. Полина пожимает плечами, ничего не понятно!
Остается еще один вопрос — свободная тема по усмотрению экзаменаторов. Тут — широкое поле для всяких штучек: вытащить или утопить. Можно, конечно, такую выбрать, что и сама с трудом ответишь. Но зубодробильную давать не стала. Девушка очень похожа на Дашку: вздернутый нос, зеленые в рыжую крапинку глаза. Только старше.
Протокол остался чистым.
«5», — пишет под столом Полина и ставит знак вопроса. Напарница пожимает плечами: как, мол, отчитаемся перед деканом? Абитуриентка уйдет, и больше ее не увидишь, а с председателем выездной комиссии сам ректор вынужден считаться.
Но девушка смотрит на нее Дашкиными зелеными глазами, и Полинина рука сама собой выводит «пять».
— Поздравляем, — отдает абитуриентке экзаменационный лист.
Но та не двигается с места. Наконец до нее доходит. И вдруг рыдания, слова сквозь слезы:
— Четвертый год поступаю в ваш институт. И все тройки, тройки… Спасибо! Спасибо вам большое, — всхлипывает она. — Большое, большое!..
— Зато теперь вы хорошо подготовились, отметка вполне заслуженная, — объясняет Полина (жаль, что ЖЗЛ не может оценить ее успехов в дипломатии).
Яковлев отвечает последним. Без свидетелей. С первого же вопроса видно, что пятеркой не пахнет. На второй вопрос — еще хуже. А у напарницы Полины протокол — чистенький-чистенький. В общем-то, ничего удивительного: преподаватель свято выполняет волю декана. Раз «отлично», значит, ошибок быть не должно. Во всяком случае, в протоколе.
— Можно переходить к третьему вопросу? — спросил парень на немецком, насажав ошибок больше, чем слов. И глянул на экзаменаторов с пониманием: дескать, мы с вами отлично знаем, что речь тут не о лексике и не о грамматике, а о чем-то гораздо более важном.
И Полину словно кто-то под локоть толкнул: схватила ручку и начала записывать его ошибки. Не в протоколе, правда, в своей тетради, но все до единой… Напарница заметила, толкнула ее: мол, что делаешь? Но Полина промолчала. «Без эмоций», — напомнила себе.
Глядя на ее усердно трудящуюся руку, напарница тоже решила внести кое-что в протокол. На всякий случай.
Перевод с русского на немецкий — то же самое.
Под столом на листке бумаги напарница пишет: «Должно быть «отлично»!» — и подчеркнула последнее слово тремя чертами.
Последний вопрос: тема. Полина задала наилегчайшую. «Ладно уж, дам шанс», — решила для себя.
— Расскажите, пожалуйста, о себе, о своих планах на будущее, — предложила Яковлеву. — На немецком, конечно.
— Мы живем втроем: папа, мама и я, — начал Яковлев с жутким акцентом. — Мой папа работает… — Яковлев без единой ошибочки назвал его сложную должность. (Интересно, сколько же он зубрил, чтобы все это выговорить?) — Моя мама — домохозяйка. Сейчас мои родители находятся в турпоездке по Франции. А потом полетят сразу в Англию на важное международное совещание по… — Напарница заерзала на стуле. Ее рука не успевала отмечать ошибки.
Насчет своих планов на будущее Яковлев заявил коротко:
— Когда поступлю в институт, займусь научно-исследовательской работой.
— Может, не «когда», а «если»? — уточнила Полина как можно бесстрастнее.
— Да, конечно, «если», — поправился Яковлев и продолжал: — Запишусь в СНО. Здесь ведь есть студенческое научное общество?..
— Общество, конечно, есть, но чтобы в него записаться, нужно, для начала, стать студентом. — Полина почувствовала, что ее голос даже зазвенел на последнем слове. Глупо, конечно. Нет, без эмоций сегодня не выйдет. — К сожалению, ваши знания не позволяют поставить вам положительную отметку, — сообщила уже спокойно и не торопясь вывела в ведомости крупную двойку.
— Как? — удивился Яковлев. В его глазах — почти детская обида.
«Я под этим не подпишусь», — размашисто нацарапала под столом напарница. «Как хотите», — строчит Полина ответ — тоже под столом.