— И преподавателям бы установила дифференцированную оплату. Почему за разный труд одинаковая зарплата?
— В самом деле! Мы же видим, как одни выкладываются, а другие лишь бы время отбыть!
— Я бы ввела новый предмет: «Совесть», — предложила вдруг староста Юлова. — И еще: «Доброта».
— А как вы собираетесь учить доброте? — поинтересовалась Полина.
Юлова растерянно молчала.
— Собственным примером, — подсказал ей кто-то.
— Пора ввести и новое понятие — «нравственный прогресс». Технический ведь есть, социальный есть, а нравственного, выходит, нет?
— Спасибо, достаточно. Поиграли, и хватит. А теперь проверим ваши сочинения по греческому. Какая там была тема? «Поступок, которым я горжусь», верно?
— Полина Васильевна, я не приготовила, — надула губы Боровская.
— Почему?
— Не могла придумать.
— Да что вы, Лиза! Разве я поверю, что вы не могли вспомнить, — на этом слове сделала легкий, едва заметный акцент, — ни одного хорошего поступка?
— Нет.
— Я тоже не сделал.
— И я.
— И я…
— Кто же сделал?
Руку подняла Юлова, еще несколько человек. Да-с, негусто!
Света на вполне сносном греческом сообщила, что все прошлое лето просидела с больной бабушкой.
Кто-то помог бывшему учителю с рисунками и диаграммами для диссертации.
Кто-то вспомнил, как вызвал «скорую» для старика соседа. Как перевел через улицу старушку.
И всё.
— Негусто, — прокомментировала Полина.
— При чем тут мы? — обиженно зашумели студенты. — С поступками сейчас напряженка…
— Да, чем дальше, тем напряженнее, — вполне серьезно согласилась Полина. — По себе знаю.
Студенты заулыбались.
— Я хочу с вами посоветоваться. — Шум тут же прекратился, в глазах — здоровое любопытство. — Как агитатор группы, я должна провести с вами какое-нибудь мероприятие. — Разочарованный гул: «У-у-у…» — Куда бы нам сходить? На выставку? В музей? — Глаза стали быстро гаснуть. Полина обвела взглядом студентов: — Не хотите? Я так и думала. Тогда, может… — сделала паузу. — В нашем районе есть школа-интернат. Там учатся дети, у которых нет родителей. Я говорила с директором, им нужна помощь: воспитателей мало, детей много — сами понимаете. Что, если взять над ними шефство? Хотя бы раз в неделю заходить, заниматься с детьми — уроки вместе приготовить, почитать, просто поговорить. Согласны?
Молчание.
— А мы справимся? — осторожно спросила Воровская.
Полина пожала плечами:
— Посмотрим?
— Посмотрим! — согласились хором.
Обычное задание на перевод она слегка изменила: не только перевести, но и дать антонимы. Пошло гладко: беспринципный человек — принципиальный, бесчестный — честный, безнравственный — высоконравственный. И вдруг к последнему дали еще: «добрый».
— Неверно! — запротестовал кто-то. — «Добрый» и «нравственный» — не синонимы.
— Верно! — настаивал первый. — Полина Васильевна, как вы думаете, может высоконравственный человек быть недобрым?
— Думаю, не может. Хотя синонимами их вряд ли назовешь.
Четыре минуты до звонка.
— А напоследок ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: какие у коровы уши?
— Что-что?
— Да, вы не ослышались: какие у коровы уши?
Общая растерянность, оцепенение; потом — взрыв смеха.
— Ну и вопрос!
— Торчащие у нее уши, — предполагает без особой уверенности Боровская.
— И вовсе нет! — протестует Юлова. — Они — висящие.
— Какие именно? Обрисуйте.
— Как у собаки. У кокер-спаниеля…
— Вы уверены? — Полина обводит аудиторию слегка насмешливым взглядом. — Какие всё же? Кто из вас самый наблюдательный?
Таких не оказалось. Строили разные догадки, спорили, но точно никто ответить не мог.
— А это в программу не входит, — нашлась Боровская.
— Не входит, — соглашается Полина. — А в колхоз вы ездили? На ферме были? Ну и как?
— Кстати, я где-то читала, что уши у коровы — барометр ее настроения, — вспомнила Юлова.
— Отношения к действительности, — ввернул кто-то, и все рассмеялись.
— До свидания. — Полина захлопывает журнал и поднимается: звонок.
— Вы же так и не сказали, какие на самом деле у коровы уши, — возмутились студенты.
— И не скажу. Сами посмотрите.
— А где взять корову?
— Срочно ищу буренку! С висящими ушами! — орут, не желая расходиться…
— Так-так, — сощурила глаза Галка Леонова, дуя на горячий чай. — Развиваешь, значит, у студентов фантазию? Играешь в замещение вакантных должностей?