Бергер говорил быстро, почти без пауз, все больше повышая голос и чуть ли не брызгая слюной. Как сказал бы Бобров, агрессивно оправдывался. Он словно в чем-то обвинял Марину Колычеву. Когда-то давно в подобных ситуациях Иван заводился за компанию с собеседником, но это давно прошло. Теперь он невозмутимо слушал любые истеричные выкрики, ругань, угрозы, не терпел только женских слез.
Выкричавшись, Бергер замолчал. Иван машинально рисовал в блокноте рожицы. Это была его давняя слабость. Иногда собеседник обижался — ему казалось, что его не слушают. Иван пытался себя контролировать, но не всегда получалось. Сегодня он сорвался уже второй раз.
— А у вас нет соображений, кто мог ее убить? — Иван спрятал ручку под блокнот от греха подальше.
Бергер хотел было что-то сказать, но запнулся, и Иван это отметил.
— Да кто угодно. Я-то с ней с тех пор ни разу не виделся, но те, кто с ней… общались, все говорили, что она редкостная стерва. Одним и тем же словом — стерва. Хотя… Олег говорил, что клиенты ею довольны. А может, влезла куда? Я поинтересуюсь по своим каналам.
— Знаете, Вячеслав Иванович, у нее в шкафу свадебное платье висело. Вы не в курсе?
Бергер уронил ручку. Когда он поднял ее и положил на стол, было заметно, что его руки сильно дрожат. Лицо побледнело, морщины стали резче. Он вытащил еще одну сигарету из пачки и несколько раз безуспешно попытался закурить.
— Вот этого я и боялся… Черт!.. Да нет, не может быть! — Он потряс головой, будто пытаясь прогнать неприятную мысль.
Иван ждал. «Тепло», — подумал он.
— Не хотел говорить, но, видно, придется. Все равно ведь узнаете. Похоже, на этот раз я действительно подставил Марину. Свинство, конечно, но Андрей все-таки мой старый друг, а Марина… Но я и подумать не мог… Получается, что я двойной стукач. Сначала сдал Марину, а теперь и Андрея.
Бергер стряхнул пепел и случайно погасил сигарету. Посмотрел на нее с удивлением и бросил в пепельницу. Руки его по-прежнему дрожали.
— Марина собралась замуж за Андрея Самохвалова. Не слышали о таком?
— Фамилия знакомая, но сейчас не вспомню. Наверно, не по нашей части.
— Не по вашей. Он бизнесмен, довольно удачливый, в определенных кругах пользуется известностью и, что совершенно нетипично, настолько чист перед законом, насколько это вообще возможно. Насколько позволяют — так будет вернее.
— А вы? — поинтересовался Иван.
— Некорректный вопрос, — быстро парировал Бергер. — Так вот. Вчера утром Андрей приехал ко мне и пригласил на свадьбу. Он весь сиял, до смешного. Показал фотографию… Марины.
— А до этого вы не знали ничего?
— Нет. Откуда? Зато я знаю Марину. Влюбиться она не может — до такой степени ледяная и расчетливая. А вот влюбить в себя, если надо, — запросто. Ей бы актрисой стать. — Бергер встал и подошел к окну. — Вообще ей было глубоко наплевать, что о ней думают люди, которые не могут быть ей чем-то полезны. А перед нужными она в лепешку расшибалась. Андрей… Богат — это слабо сказано. Вот Мариша и расстаралась на славу. Нехорошо так о покойнице, но… правда есть правда.
Запищал сотовый. Бергер недовольно поморщился и, попросив перезвонить позже, отключил телефон.
— И что Самохвалов? — спросил Иван.
— А что Самохвалов? Сначала не мог поверить. Тогда я ему назвал с десяток людей, которые могут подтвердить, включая Олега. Он посидел немного, выпил пару рюмок и ушел. Вы думаете, это он?
— Не знаю. Проверим. По-вашему, не мог?
— Трудно сказать, — Бергер с сомнением оттопырил губу. — Вот так сразу я бы ответил, что нет, ни в коем случае. А если подумать… Он хоть и держал себя в руках, но видно было, что просто в ярости.
— Кстати, какая у него машина?
— Черный «Сааб». Но еще и джип есть, не помню марку. Ездит обычно сам, охрану редко берет.
Иван записал координаты Самохвалова, поблагодарил Бергера и пошел к двери. Обернувшись, он увидел, что тот сидит за столом, обхватив голову руками, и пристально смотрит на поверхность стола. Иван вышел и закрыл за собой дверь.
Уже в машине он вспомнил, что так и не позвонил домой.
Было уже начало одиннадцатого, когда Иван вошел в свою квартиру. Ему пришлось еще заехать в управление, доделать кое-какие дела и позвонить следователю. Чешенко сказал, что часикам к девяти на всякий случай организует ордер на обыск. А у подъезда пока будут дежурить, и если Самохвалов куда-нибудь соберется до приезда опергруппы, то его тихонечко задержат… на трое суток. Ивану такой расклад показался странным, но спорить он не стал: в чужой монастырь…