Он тянул меня, я вырывалась.
Я поняла одну важную вещь — сейчас передо мной не тот Валера, которого я знала, а совершенно чужой человек. Совершенно чужой человек, который был явно не в себе.
И этот человек собирается меня утянуть в неизвестном направлении.
Мне было дико страшно, и я не могла этого допустить, поэтому резко перестала сопротивляться, сделала шаг навстречу парню и ударила его коленом в пах со всей силы.
Пока Валера согнулся пополам, я схватила с земли упавшую куртку с сумкой и побежала со всех ног в сторону дома.
Я неслась по улице, как будто со мной гналась стая чертей. От страха я набрала такую скорость, что не успела затормозить и впечаталась в дверь подъезда и глухим ударом. Плечо заныло, но я, игнорируя эту боль, дрожащими руками приложила ключ к домофону, открыла дверь и забежала внутрь.
Привалившись к стене в подъезде, я без сил съехала на пол.
Адреналин начал резко отпускать, во рту ощущался металлический привкус крови от быстрого бега.
Вот и поговорили, называется. Надо бы оглядываться по сторонам, гуляя по улице.
Смахнула с лица прядь волос и увидела, что руки стали мокрыми. Потрогала свои щеки и поняла, что плачу. Тихие слезы лились по моим щекам, а я даже не замечала этого.
На бетонном полу было холодно сидеть. Адреналин окончательно покинул мое тело, и резко навалилась усталость. Вытерла разорванным рукавом свои щеки, окончательно выравнивая внутренний баланс, и пошла по лестнице на свой этаж, молясь о том, чтобы дома никого не оказалось.
Зашла в коридор и начала разуваться.
Из кухни, как назло, вышел Семен.
— Привет, сис… — брат не успел договорить, подбежал к выключателю и врубил свет.
— Лера! — закричал он. — Лерочка! Что случилось?
Подошел ко мне и схватил за руки. На шум, и кухни, вышел Никита и тоже поспешил к нам.
Парни уставились на мои запястья, на которых алым блестели царапины и уже начали наливаться синяки.
— Я убью его, — спокойно сказал брат.
Никита, осматривая меня с головы до ног, тяжело набрал в легкие воздух, на скулах заиграли желваки.
Мда, видок у меня не очень, вся футболка порвана, волосы растрепаны, а руки гудят.
— Это сделал твой бывший? — спросил друг брата гудящим голосом. — Есть еще повреждения?
— Все в порядке, правда. Он ничего не успел сделать. А это, — я посмотрела на свои руки. Неплохо было бы недельку носить футболки с длинным рукавом, чтобы отец не увидел эту “красоту”. — Это не так больно, как выглядит и быстро пройдет.
— Он напал на тебя? — отбирая вещи, спросил брат.
— Нет, хотел поговорить.
Парни затянули меня на кухню, заставили вымыть руки и промыть раны и усадили на стул. Брат пододвинул еще один стул и сел напротив меня, Никита же уселся на корточки рядом и аккуратно взял меня за руку, рассматривая повреждения.
— Сём, есть крем от ушибов и ссадин? — брат кивнул. — Тащи. Лер, не хочешь пойти в полицию?
— Нет.
— Что произошло? — Ник взял у брата тюбик и начал аккуратно мазать поврежденные места.
— Он хотел извиниться или типа того, а я не хотела все это слушать. Зачем? Мне не нужны объяснения, все и так ясно как божий день. Он изменил, между нами все кончено. Точка. Но Валера упорно хотел, что–то доказать мне и начал с силой тащить меня в сторону парковки. Я сопротивлялась и вот результат. Мне пришлось применить колено, чтобы прекратить это. Ну вы поняли.
— Я убью его, — повторил Семен и начал ходить по кухне из угла в угол. — Давно это было? Где именно, можешь сказать точнее?
Аккуратно вытянула свои руки из рук Никиты, я и не заметила, как он держал меня, такими невесомыми были его касания.
— Сёмик, — подошла к брату и взяла его лицо в свои руки. — Не нужно ничего делать, тем более разбираться с Валерой. И прошу тебя, не говори родителям, отец точно его убьет. Бывшего мне не жалко, а вот вы с отцом мне дороги больше жизни. Умоляю тебя, оставь все это мне. Я смогу за себя постоять.
— Сможешь, конечно. Я не слепой и вижу твои руки и опухшее лицо. Сколько этот урод еще будет доставлять тебе проблем? Когда этот хрен моржовый уже свалит из твоей жизни?
Я притянула брата к себе и обняла.
— Все наладится, надеюсь, что больше никогда его не увижу. А теперь, мальчики, простите, но мне нужно смыть с себя этот день.
— Лер, — позвал брат, отстраняя меня. — Я поговорю с ним. Не могу вот так оставить это все. Он же к бабке своей через день ездит, да? Она же по Ленина, в тридцать четвертом доме живет?
— Не смей! Слышишь! Я не хочу, чтобы ты пострадал. Боюсь, что Валера готов адекватно сейчас разговаривать, поэтому, умоляю тебя! Пожалуйста! Не вздумай искать с ним встречи. А сюда он не сунется больше, уверена в этом.