— Нет. Не глупо. Мне понравилось, — постарался улыбнуться как можно беспечнее.
Сестра Сёмы внимательно посмотрела на меня. Это внимание чертовски радовало меня, сразу почувствовал себя взрослым.
Пока я взбивал яйца, Лера делала другие заготовки. А после, во время мытья посуды, разговорились:
— Ты часто готовишь этот торт? — спросил я.
— Да не особо. Что–то, последние месяцы времени нет. Да и желания, — Лера хмурилась и сразу улетела куда–то далеко в своих мыслях.
— Это из–за твоего парня, да? — спросил я.
— Не знаю, — мялась она. — Да. Наверное. Все сложно, понимаешь?
— Нет, — честно ответил я. — У вас же отношения? Как может быть все сложно? По мне, так в любых нормальных отношениях не должно быть сложностей. Вы либо вместе, делите всё счастье, все невзгоды и проблемы пополам, либо каждый сам по себе.
Я нес какую–то пургу, надо было сказать: “Пошли своего урода”.
— У тебя есть девочка? — неожиданно спросила Лера.
— Нет, — нервно усмехнулся я. — Но мне кое–кто нравится.
— Почему ты не признаешься? — спросила девушка.
— Скажем так, она далеко, — это действительно было так.
Лера была недоступна, как сияющая в ночном небе звезда. Но однажды, и я верил в это, однажды я смогу открыться перед ней и рассказать о своих чувствах.
— У вас все не очень хорошо сейчас с Валерой, да? — спросил я.
Не ожидал того, что она разоткровенничается со мной, но это произошло.
— Все было отлично. Но лишь вначале, сейчас у нас много разногласий. В основном из–за того, что я отказываюсь жить через день в ночных клубах. Валеру все устраивает, и менять своего образа жизни ради меня он не собирается.
— И что ты собираешься делать? — спросил я.
— То, что должна была сделать еще несколько месяцев.
Я надеюсь, сейчас она говорит о том, что собирается бросить своего недоноска.
— Уже решил, куда будешь поступать? — спросила Лера у меня, продолжая готовку торта.
— Совсем недавно я был уверен в том, на какую специальность буду поступать. Но не так давно я понял, что мне это вовсе не нравится.
Отец спит и видит меня инженером из–за того, что мне хорошо даются точные науки. Но в последнее время меня совершенно не тянет туда, а вот кулинарное искусство стало привлекать.
Продолжая выкладывать вишню на торт, Лера воскликнула:
— Никит, у тебя талант!
— Не понял, — остановился и посмотрел на нее.
— Ты раньше готовил? Мне кажется, у тебя отлично получится. Ты чувствуешь продукты, что ли.
— Да, я часто помогаю маме дома с готовкой, — ответил тихо.
Через какое–то время пришел Семен и чуть не выдал меня.
— О, Никитос, здарова. А я тебе звоню, а ты не отвечаешь.
— Телефон, наверное, в куртке остался, — как можно равнодушнее пожал плечами.
— Слушай, друг, а ты чего ко мне так рано приперся–то? Я ж сказал, что танцульками заниматься буду.
— Так я думал у тебя завтра тренировка.
— Так у меня и завтра тренировка, и послезавтра. У меня теперь каждый день тренировка. — Сэм простонал. — Как будто у меня и без этого мало проблем в учебе.
Кое–как съехал с темы и пошел с другом к нему в спальню и устало завалился на мягкое подвесное кресло.
— Ник, — позвал тот. — Ты случайно не заметил, как Лерка?
— Ты о чем? — притворился, что ничего не понял.
— Помнишь, я тебе рассказывал, что у нее сейчас не все гладко с Пипискиным? Походу все идет к разрыву.
Внутри я ликовал.
— Почему ты так думаешь? — я пытался сдержать радостный возглас и придал голосу серьезности.
— Да она серая ходит последние дни, грустит постоянно.
— Я не заметил ничего, прости, — пожал плечами, стараясь не выдать себя.
В тот день я ушел домой с огромной надеждой на то, что больше никогда не услышу имя Валера. Но я ошибался.
На следующий день, после уроков я остался дома. Навалилось как–то всё. Мила прохода не дает, постоянно звонит, пишет, требует встреч. А я устал от нее и ее закидонов, надо бы разорвать эту связь, которая стала приносить всё больше проблем.
Позвонил Сёма и на эмоциях рассказал, о том, что сегодня к ним приходил парень Леры, искал ее, говорил, что–то о том, что они поссорились. А саму сестру они найти не могут, телефон не отвечает.
Уже поздно вечером, Сэм прислал сообщение, в котором говорилось, что Лера вернулась. Она все–таки рассталась с этим козлом, и это принесло мне огромное облегчение. Теперь я снова был спокоен, что у нее никого нет.
К сожалению, отсутствие официального парня в жизни Леры не давало мне ничего. Я как был для неё просто соседом, другом ее младшего брата, так им и оставался. Что я мог дать ей? Хоть мне и было семнадцать лет, юношеский максимализм бушевал наравне с гормонами, но мой мозг осознавал — я ей не нужен. По крайней мере, пока.