- Слишком много. Теперь нам пора бежать.
Мы побежали.
Впереди, одинокий голубой фонарь освещал вход в магазин Уилмоса.
Мы ворвались в помещение и замерли.
В магазине было полно оборотней. Седые, одетые в кожу и темную одежду, они расположились на стульях, выпивая. На столе с одной стороны стояла баки, военная игра, в которую играли на большой доске армиями светящихся камешков. Мы оказались посреди собрания наемников.
Шон текуче переместился вперед меня.
- Это он? - спросил кто-то.
- Да, - отозвался Уилмос справа, где стоял, прислонившись к прилавку. - Это он.
Оборотни смотрели на Шона. Шон смотрел на оборотней. Все казались совершенно спокойными, словно ничего важного не случилось.
- Что вам нужно? - спросил Уилмос.
- Гиперпространственные врата. Я сопровождаю свою девушку в Святилище Ино.
Он назвал меня своей девушкой.
Голос Шона был обычным и размеренным.
- Нам нужно некоторое время побыть вдвоем, но практически невозможно ускользнуть.
- Куда катиться галактика? - съязвил кто-то с задних рядов.
- Кто у вас на хвосте? - спросил Уилмос.
- Дразири, - ответил Шон.
- Сколько? - спросил кто-то другой.
- Двадцать три.
- ОВП?2 - спросила пожилая оборотниха.
- Сорок секунд, - сообщил Шон.
Здоровенный темнокожий оборотень тяжко вздохнул.
- Было бы у нас оружие...
Уилмос щелкнул переключателем на прилавке. Стены повернулись вокруг своей оси, открывая взору сотни видов оружия всех форм и размеров. Оборотни расплылись в клыкастых улыбках.
- Вы только посмотрите, - воскликнула пожилая оборотниха. - Сколько замечательных игрушек.
Уилмос кивнул в сторону задней комнаты. Шон взял меня за руку и потянул в конец зала.
- Эй, альфа. Покажи нам, - окликнула пожилая оборотниха.
Шон оглянулся на нее.
- Все равно они не пустят тебя в Ино в человеческой шкуре, - сказал кто-то другой. - Покажи нам.
Шон выпустил мою ладонь. В долю секунды его тело распалось и вырвалось огромное чудовище: лохматое, темное, страшный гибрид человека и волка, который почему-то выглядел естественным и цельным.
Все замерли. Они смотрели на него, и я видела уважение в их глазах. Уважение и тень чего-то более глубокого, какая-то странную тоску, словно они всю жизнь кого-то искали и внезапно обрели.
Монстр схватил мою руку своими когтистыми пальцами и потянул в заднюю комнату, где у стены ожидала металлическая арка гиперпространственных врат.
Глава 13
Мы стояли на темном скалистом плато. Тут и там торчали серые валуны, испещренные голубыми прожилками. Над нами простиралось ночное небо, светящееся жемчужной дымкой, словно кто-то завернул верхние слои атмосферы в перламутровую вуаль. А над самой дымкой раскинулось небо, то ночное небо, которое вы никогда не забудете, оживленное светом далеких звезд, где туманности бунтовали и сталкивались друг с другом.
Я бывала здесь пять раз и никогда не видела, чтобы освещение менялось. Оно всегда было таким: прозрачная дымка и вселенная за ее пределами, холодная и недоступная. Слишком большая. Слишком обширная. Если слишком долго смотреть, можно впасть в отчаяние.
Перед нами выросла отвесная стена высотой в сотню футов, созданная из того же камня, что и плато. В ней были врата. Они были широко открыты, и с того места, где мы стояли, было видно, что стена глубиной в сто футов. Однажды, во время своего недолгого пребывания в колледже, я рассматривала кусок мела под микроскопом. Не знаю, чего я ожидала, но я увидела сферы из кругов нежного кружева, только вместо ниток кружево было создано кальцитовыми раковинами, сброшенными миллионами микроорганизмов. Врата напоминали что-то подобное. Бесчисленные слои замысловатых серо-зеленых решеток, сплетенных в головокружительные узоры, в одних местах напоминающие паутину, в других - пчелиные соты; пока остальные образовывали ажурные мандалы. Отверстия, тут и там пронизывающие врата, лишь открывали новые узоры.
- Мне здесь не нравится, - заявил Шон-оборотень.
- Это место умиротворения, но не радости. Теперь тебе нужно обернуться волком. Пророки позволят тебе войти, если ты будешь выглядеть, как животное. Они считают животных частью природы.
- Врата похожи на челюсти. Причем зубастые.
- Потому что это и есть челюсти. Если ты так и попытаешься войти, они сомкнутся прямо на тебе.
Он пристально посмотрел на меня.
- Мы можем вернуться.
- Нет, не можем. Там Архивариус.
- Расскажи мне об этой Святой Серамине.
- Я повстречала ее, когда мы с Клаусом искали наших родителей. Что-то в моих силах близко обитателям Ино. Они чувствуют со мной родство и позволяют мне входить. Я говорила с тремя из них, в том числе Сераминой. Она - Келах. Ее народ живет в больших городах, которые они называют гнездами. Каждым гнездом управляет королевская чета и ряд советников. В каждом гнезде также есть один святой - духовный лидер, к которому все обращаются за советом. Святые могут заглядывать в будущее, но они предсказывают только несчастья, поэтому могут спасти свой народ от неудач. Серамина предсказала огромное создание, которое пожрет их гнездо, но ей не поверили. Угроза была слишком неправдоподобной. Никто никогда не сталкивался с подобным существом. В то время Серамина спаривалась, а спаривание влияет на способность святых видеть будущее. Явилось чудовище и сожрало гнездо, съев всех, кроме нее. Она видела их смерть. Теперь она здесь, среди остальных в Святилище.
- Какая прекрасная история, - хмыкнул Шон. - Нам стоит вернуться.
- Ты можешь подождать здесь, но мне нужно войти внутрь.
Он отрицательно покачал головой. Тело Шона расплылось, и большое волкоподобное создание трусцой подбежало ко мне. Я опустила руку на его лохматую спину - он был таким большим, что мне не было нужды наклоняться - и шагнула во врата. Они остались открытыми.
Мы шли в тишине, волк и я. Что-то наблюдало за нами. Я не могла его видеть, но чувствовала тяжесть его взгляда. Я не хотела здесь находиться.
Врата закончились. Перед нами раскинулся сад, наполненный большими деревьями с гладкой черной корой. Каждое дерево росло отдельно от своих собратьев, его голубые листья поблескивали в густой кроне. Похожие на луковицы оранжевые плоды свисали с ветвей, сияя, как бумажные фонарики. Длинная шелковистая трава тусклого темно-серого цвета заполняла промежутки между деревьями, уходя вдаль. Не пели птицы. Ничто не нарушало тишины, кроме редкого ветерка, шелестящего ветвями. Я боролась с желанием обхватить себя руками. Когда Гомер писал о печальных равнинах Элизиума, где оказывались после смерти древнегреческие герои, он, должно быть, имел в виду это место.
Шон оскалился.
- Я знаю, - шепнула ему я.
Вихрь крошечных белых огоньков поплыл от деревьев, выстраиваясь, чтобы осветить путь в траве. Нас вызывали. Я последовала за ними, Шон двигался рядом, бесшумно ступая волчьими лапами. Мы углубились в лес, но деревья не стали гуще. Все оставалось по-прежнему: дерево, немного фруктов, трава, следующее дерево...
Мы вышли на поляну. Путь преградила каменная стена, слегка наклоненная в сторону, ее поверхность была покрыта мхом. Огоньки вспыхнули и исчезли.
Из тени за стеной шагнуло существо. Восемь футов ростом, худощавая с морщинистой кожей цвета сливочного масла, она стояла вертикально на двух тонких ногах. Четыре ее руки были хрупкими и тонкими, вызывая образы молящегося богомола или стрекозы, но глаза ее принадлежали сове: большие кроваво-красные диски с круглыми черными зрачками. Тончайшая туника, созданная из слоев светлой мерцающей ткани, скрывала ее тело.
- Динааа. - Ее голос повис в воздухе, не желая растворяться.
- Святая Серамина, - сказала я. - Ты звала, и я пришла.
- Ты привела своего волка, - заметила Серамина. Эхо ее голоса зависло над травой.
- Да.
- Это хорошо, - сказала она.
Она опустилась на колени перед Шоном и заглянула ему в глаза.