- Спасибо, что спасла моего сына, - сказала она.
- Не нужно благодарности. Я люблю его. - Это был первый раз, когда я сказала это вслух. Сказать ей об этом было намного проще, чем Шону.
- Он тоже тебя любит.
- Я знаю.
- Меня зовут Габриэль.
Я встала.
- Рада с вами познакомиться.
Она шагнула навстречу и обняла меня. Я обняла её в ответ.
- Простите, что пришлось связать вашего мужа.
- Ты же хранительница, - ответила она. - Он не обиделся. Нам обоим очень жаль. Шон не рассказывал нам. О Нексусе или Уилмосе, ни о чем из этого. Обычно он приезжает домой на Рождество. Я позвонила ему, а он казался таким отстраненным. Я почувствовала, что теряю своего ребенка.
- Это моя вина, - сообщила я. - Нексус и Уилмос. Я взяла его в Баха-чар. В тот момент, когда он вошел в магазин Уилмоса, я поняла, что потеряла его, по крайней мере, на время. Вселенная очень большая и шумная.
Она покачала головой.
- Дело не в тебе. Это в его крови. Он хотел испытать себя. В венах моего сына течет кровь Аууль. Он всегда был беспокойным. Земли было просто недостаточно. Я всегда волновалась, что потеряю его в какой-нибудь глупой войне в тысячах милях отсюда. Я понятия не имела, что почти потеряла его на Нексусе. Я оторвала бы Уилмосу голову, если бы Шон мне позволил. Для него это была идеальная ловушка. Он бы не вырвался, если бы не ты.
- В конце концов, он бы это сделал.
Она снова покачала головой.
В дверном проеме возник лорд Сорен, и деликатно прокашлялся.
- Прошу прощения.
Она кивнула.
Я встала и подошла к лорду Сорену.
- Могу я поговорить с вами с глазу на глаз? - спросил он.
Ну что еще?
- Разумеется. - Я провела его по коридору, создала простую комнату и проделала в стене дверь. - Пожалуйста.
Мы вошли внутрь, и я запечатала за нами дверь.
- Чем могу быть полезна, лорд Сорен?
- Я так понимаю, ваш отец считался героем среди других хранителей.
Что?
- Да.
- Почему?
- Мой отец был гостем в гостинице, когда на хранительницу и ее детей напали. Он ее защитил. Это очень необычно для постояльца.
- Ему это удалось?
- Отчасти. Он выиграл им достаточно времени, чтобы выбраться. Дети выжили, но хранительница скончалась от полученных ранений. Мой отец оказался в ловушке в гостинице, пока моя мать не освободила его спустя века.
Лорд Сорен серьезно кивнул. Очевидно, это было чрезвычайно важно.
- Вы знаете вашу семью со стороны отца?
- Нет.
- А семью вашей матери?
- Кое-кого. Мы не ведем таких тщательных записей, как ваши люди.
Я взмахнула рукой. На стене появился небольшой экран с фотографией моих дедушки и бабушки. Они сидели рядом, на дедушке была военно-морская форма, а на бабушке милое голубое платье. Когда я уезжала в колледж, я забрала с собой кучу фотографий. Именно поэтому они у меня сохранились.
- Это мои дедушка и бабушка. Он был пожарным. Бабушка была школьной учительницей.
Лорд Сорен прищурился.
- Это форма?
- Мой дедушка служил в военно-морском флоте во время Вьетнамской войны.
- Эти ленты указывают заслуги?
- Да.
- Выходит, ваша семья разбирается в военных традициях.
- Разумеется. Дедушка служил во флоте. Его отец служил в морской пехоте во время второй мировой войны.
- И долго ли жили ваши предки?
Чем дальше, тем страннее.
- Для людей - да.
- Какие-нибудь генетические отклонения?
- Нет, насколько я знаю. Лорд Сорен, к чему это все?
- Простая осмотрительность, - лорд Сорен кивнул с абсолютной серьезностью.
Что-то коснулось силового поля. Я повернулась.
- Прошу прощения. Фронтальное окно.
Одинокая стройная фигурка стояла в конце подъездной дороги, держа маленький белый флаг в одной руке. Она надела рюкзак задом наперед, чтобы тот висел на животе. Толстые темно-красные ремни крепили рюкзак к ней, плотно оборачиваясь вокруг ее тонкой талии и бедер. На рюкзаке большими буквами кто-то написал черным маркером «Почувствуй меня». Буквы были кривыми и неуверенными, скорее нарисованными, чем написанными.
Я на мгновение опустила силовое поле.
Что-то ждало меня в рюкзаке, что-то теплое и живое, но хрупкое, что-то, что я должна взрастить и о чем позаботиться. Оно сияло, как звезда, и было напуганным. Меня окатила волна страха. На лбу выступил холодный пот. Я хотела прижать его к себе и защитить. Я сделаю все, чтобы его защитить.
Этого не могло быть... Нет. Пульс зачастил. Кровь застучала в голове. Нет.
Вокруг меня заскрипела гостиница, вытягиваясь, пытаясь дотянуться до рюкзака, Гертруда Хант полностью сосредоточилась на нем. Я никогда не чувствовала, что она хочет чего-нибудь так сильно.
Я вернула на место силовое поле, побежала к дверям, ворвалась в коридор и практически столкнулась с Мод.
Моя сестра схватила меня за плечи.
- Что такое? Что случилось?
- Мне нужно на улицу!
- Зачем?
Я едва смогла выговорить слова.
- У Дразири семя гостиницы.
Глава 14
Я прошла в конец подъездной дорожки. Мод затеяла со мной перебранку, желая пойти туда сама, но я выиграла. В конце концов, это была моя гостиница. Она следила за каждым моим движением изнутри дома. Если со мной что-нибудь случится, ей придется позаботиться о безопасности гостей.
Семя было живым, маленькой Гертрудой Хант, только и ждущей, что ее посадят. Семена гостиниц были не просто редкостью; они были чем-то практически несуществующим. Иногда мы получали два в столетие, иногда только одно. Я была совсем маленькой, когда гостиница в последний раз дала семя. Оно было не нашим, но мы праздновали три дня. Все дела были отменены. У нас был праздничный ужин, и родители были так счастливы. Новое семя было праздником жизни. Это означало, что новая гостиница должна быть посажена и выращена. Как, черт побери, Дразири вообще смогли его достать?
Я добралась до конца подъездной дорожки. На меня смотрела одинокая Дразири. Она была юна, вероятно, все еще подросток, с ярко-голубыми глазами, кремовым лицом и длинной гривой бледных перистых волос, которые темнели на концах до темно-лавандового цвета. У нее на лбу было такое же украшение из серебристых нитей, как у Кирана Мрака, что означало, что они родственники. Она казалась нежной и хрупкой, и у меня было явное впечатление, что если бы я ударила ее, кости девочки треснули бы.
Она раскрыла свой рюкзак и наклонилась ко мне. Внутри лежало семя - светло-коричневый шар размером с баскетбольный мяч, светящийся изнутри магией и окутанный сетью из влажных зеленоватых нитей. Задняя стенка рюкзака отсутствовала, и зеленые нити уходили прямо в тело Дразири.
К горлу подступила желчь, и я судорожно сглотнула. Семя было поймано Паутиной садовника. Будучи паразитическим организмом, она связывала семя с девушкой, кормясь от Дразири. Теперь был смысл бояться. Семя уже должно было распуститься. Оно израсходовало все питательные вещества внутри скорлупы и выросло слишком большим. Паутина опутывала скорлупу и удерживала ее вместе, превратив защитный перикарпий - внешнюю часть семени - из убежища в тюрьму. Скованный и неспособный расти, росток новой гостиницы медленно умирал.
Если я отделю семя от девочки, паутина, вероятнее всего, разорвет скорлупу напополам. В момент освобождения семя пустит корень и прорастет. Но оно не может прорасти здесь. Это место уже занято Гертрудой Хант. Ее корни протянулись далеко, ветви прошили ткань времени и пространства, изменяя его навсегда, и область этих изменений была куда больше города Рэд Дир. Две гостиницы не могли сосуществовать в такой близости. Они должны быть в сотнях километров друг от друга.
Если я позволю семени прорасти здесь, оно погибнет. Гертруда Хант почувствует его рождение и смерть, и если моя гостиница поймет, что ее присутствие стало виной смерти ростка... Она никогда не оправится. Я даже не была уверена, что она это переживет. Что это переживу я.