— Мам, Борька задачу не может решить. И по телефону не понимает. Можно, я сбегаю ему объясню?
— Категорически нельзя! — не отрывая взгляда от экрана, отрезала мама. — Время — почти десять. Ему надо — пусть сам к тебе и приходит.
— Ну, мам, это же нечестно, — изо всех сил стараясь казаться спокойным, объяснил Витёк. — Он давал мне тетрадь переписать, из-за меня так поздно сел решать. Теперь я должен ему помочь…
— Виктор! — крикнула мама в соседнюю комнату. — На улице ночь, он собрался куда-то тащиться, проводи его к Боре, пожалуйста…
— Я, между прочим, работаю! — огрызнулся папа. — И вообще — парню двенадцать лет! Мы в его годы… — тут папа запнулся, а Витёк прикинул, что такого особенного мог делать папа в свои двенадцать лет. Судя по фотографиям, он был таким же низеньким и щупленьким, как Витёк. Да ещё и очки носил. — Я в его годы!..
— Полком командовал! — донеслось из маминой комнаты. Папина спина передёрнулась так, словно её кто-то пощекотал.
— Сиди работай, я быстро. Туда и сюда! Там всего одна задача. Ключ я взял, — сказал папе Витёк, накинул старую куртку и выскользнул за дверь.
У чердачной двери он молча отдал сидящей девочке пенку и мешок с вещами. Сам взял топорик и изо всех сил ударил по замку. Замок звякнул и крутанулся в петлях.
— Надо открыть? — спросила девочка.
— Сейчас открою, — перевёл дух Витёк. — Переночуешь там. Завтра ещё что-нибудь придумаем. — Он снова замахнулся топором.
— Не надо, — девочка поднялась, блеснув серебром комбинезона, и приложила к дырочке замка указательный палец. Секунду спустя дужка отломилась. Витёк молча вынул замок и распахнул дверь. Руки у него слегка тряслись.
— Хорошо, что ты не спрашиваешь, — кивнула девочка. — Потому что я сама не знаю, как это получилось. А что в мешке?
— Тебе вещи. Мои, конечно, не девчоночьи, но сейчас все равно. Чтоб не замёрзла. И хлеб ещё.
— О, хлеб, хорошо! — оживилась девочка. — Я не замёрзну. Но всё равно — спасибо. Этот коврик — на нём сидят?
— Да, пенка, спать на ней. Ещё вот куртку возьми, ей ночью укроешься, — Витёк, поколебавшись, накинул куртку на узкие плечи девочки.
С шести лет он подавал пальто гостям женского рода, которые бывали у них в доме: папа считал, что мальчик должен расти джентльменом. Во втором классе во время культпохода в театр он подал пальто учительнице. Она очень удивилась и обрадовалась, и потом всем рассказывала, что в её классе есть такой мальчик. У Витька от её рассказов краснели кончики ушей и начинал чесаться нос. Раньше подавать пальто было неудобно, потому что все женщины были намного выше Витька. Теперь — всё равно. С девочкой это получилось как-то иначе.
— Как тебя зовут? — спросил Витёк.
— Аи! — сказала девочка.
— Что?! Что с тобой? — испугался Витёк. — У тебя что-нибудь болит?
Кроме страха, мальчик испытал и облегчение, и стыд за него — конечно, девочка больна, ей надо к врачу, а все его дурацкие придумки с ночёвками на чердаке — это всё из фильмов, детских детективов и прочих… И надо сейчас же…
— Почему — болит? — удивилась девочка. — Ты спросил, как меня зовут. Я ответила. Меня зовут — Аи.
— Аи? — переспросил Витёк. — Какое странное имя… Ты — не русская?
— Не знаю, — девочка снова пожала плечами. — Если имя не подходит, наверное — не русская. А ты — русский? Как тебя зовут?
— Витёк. Виктор, если полностью. А у тебя полное имя есть? — внезапно сообразил он. Мало ли как девчонку дома или во дворе звать могут…
— Полное? Нет, наверное. Просто — Аи и всё.
— Странно… Ну ладно, потом разберёмся. Пойдём на чердак.
На чердаке было очень много пыли и голубиного помета, но самих голубей почему-то не было. Как будто бы они здесь жили много лет, а потом разом вымерли или улетели куда-то. В обычное время Витьку было бы интересно полазать по чердаку, поглядеть, но сейчас любопытство куда-то делось. Он быстро нашёл теплую, сложенную из кирпича трубу и постелил возле неё пенку.
— Вот, здесь будешь спать. Здесь тепло. Курткой накроешься.
— Я не могу взять твою куртку…
— Бери и всё. Я специально старую надел. У меня дома — новая. Я в той в школу хожу… Всё, я побежал, пока меня дома не хватились. Завтра перед школой пожрать тебе занесу, а после школы — думать будем, что дальше делать. И не ходи никуда. Я снаружи замок повешу, как будто закрыто, чтоб бомжи или ещё кто не полез, — ладно?