― Мы уже три года вместе. После всех тех провальных каникул, Лукас, я просто…не могу.
― Вы будите жить вместе? ― переспросил Лукас.
Его привычное спокойствие испарилось. Раздражение читалось в каждом его слове.
― А чего ты ожидал, Лукас? ― так же раздраженно спросила она. ― Что я буду ждать тебя? Как обычно мне приходилось это делать.
― Что ты вообще нашла в этом парне?
― Нет, ― выплюнула она. ― Я не поведусь на это.
Она вернула ему подарок.
― Ты уже знаешь, к чему все идет. В ту ночь прошлым летом на пляже была та же история.
Он стиснул зубы.
― Это было другое.
― Даже не начинай.
Она собралась встать, но он положил ей руку на локоть.
― Пожалуйста.
― Что? Что ты еще можешь хотеть от меня?
В его глазах больше не было гнева. Пламени. Вместо этого, единственное, что она видела, это обожание, с которым он всегда смотрел на нее.
― Все.
― Перестань. Прошу. Этого никогда не случится.
― Ты же так не думаешь.
― Нет, ― выдохнула она, ― именно так я и думаю.
Он медленно кивнул, словно не мог поверить в то, что услышал.
― Ну, тогда, думаю, рамка останется у меня. Но это была лишь часть подарка.
Он полез в коробку и достал стопку бумаги, которую передал ей. Он встал, засовывая сделанную для нее рамку, себе в карман, после чего нежно поцеловал ее в щеку.
― Поздравляю с выпуском, Сави.
Ее разрывала ярость, отчаяние и боль, пока она наблюдала за тем, как он уходит. Как у него получалось вызывать все эти эмоции одновременно? Почему что-то такое правильное, казалось таким неправильным – она же знала, для нее так будет лучше?
Она подавила в себе желание окликнуть его. Затем, заставила себя взглянуть на бумаги. Она открыла их посредине, где он сделал залом. Ее рука взлетела к сердцу.
Внутри была программа для прослушивания в труппу для музыкального театра в Вашингтоне. Для постановки «Семи невест для семерых братьев».
Глава 2
Совершенно новый мир
Два дня спустя Саванна стояла в Вашингтоне у небольшого дома из тёмно-коричневого песчаника, в котором они с Истоном снимали квартиру. За жилье с одной спальней и ванной ежемесячная плата здесь была необоснованная. Но это же Вашингтон. Здесь все было дорогим.
Она знала, что ей придется приспособиться. Ее родители хотели, чтобы она жила в каком-нибудь роскошном доме в центре города. Они, скорее всего, уже что-то присмотрели для нее, пока она не испортила их планы. Или, возможно, это говорил ее внутренний циник.
Они с Истоном добирались из Чапел-Хилл целых пять часов, и каким-то чудом, когда они подъехали, грузовик с вещами уже был на месте. Как и ее мать.
― Мама, ― удивленно произнесла Саванна, после того как припарковала машину. ― Что ты здесь делаешь?
Большую часть времени Мэрилин Максвелл жила в Чапел-Хилл, где преподавала в университете. Но каждый раз, когда у нее было свободное время, а теперь это случалась часто, с тех пор как она стала штатным профессором, она приезжала в Вашингтон, чтобы побыть с отцом Саванны, сенатором Джеффом Максвеллом.
― Мне хотелось проведать тебя в твоем первом настоящем жилье.
Она обняла Саванну и поцеловала ее в щеку.
― Ты же мой ребенок как ни как.
― Эээх, ― со вздохом произнесла Саванна.
Она была самой младшей из трех. И от того, что Брейди стал конгрессменом, а Клэй работал в Верховном Суде, а теперь открыл свою собственную юридическую фирму, ей проще не становилось.
― Здравствуйте, миссис Максвелл, ― поздоровался Истон, подбегая к ним. ― Вы прекрасно выглядите.
Мэрилин улыбнулась.
― Ну, спасибо. Может, вы мне тут все покажете?
― Конечно, ― ответил Истон.
Он, приподняв бровь, взглянул на Саванну, а она просто пожала плечами. Что она могла сказать? Ее мать была настойчивой.
Саванна поднималась за ними на третий этаж, позади нее шли грузчики. Она поправила свой длинный конский хвост, и жалела, что у нее не будет минутки привести себя в порядок. После долгой поездки в машине, ей очень хотелось принять душ или хотя бы снять с себя эти шорты и майку.
Истон открыл двери и жестом пригласил Мэрилин войти первой.
Затем он подождал Саванну. Она прошлась взглядом по его высокому, мускулистому телу. Волосы были слегка взъерошены после стольких часов в машине. Его глаза ярко горели, а уголки губ были приподняты в улыбке.
Он смотрел на нее так, словно она была мечтой, которая воплотилась в реальность. Ее сердце замерло, и теперь, ей действительно, захотелось побыть наедине. Эта улыбка покорила ее еще с их первой встречи. И она до сих пор была неравнодушна к ней.