Она подошла к краю террасы и прислонилась к перилам. Она беспокоилась о предстоящей ночи, но Лукас был слишком очарователен. Поразительно, чего они вместе могли добиться, когда не кричали друг на друга.
Она обернулась и поискала его в толпе. Ее взгляд упал на его широкие плечи в идеально сидящем на нем костюме. На короткие волосы, которые он недавно снова подстриг, которые долгие годы были длинными и лохматыми, так что она еще не успела привыкнуть. На острую линию подбородка и впалые щеки. На то, как смотрелись его брюки на его узких бедрах. Но было что-то еще. Уверенность, которой он обладал, и важность. Словно он знал, что все в его мире будет хорошо. С чем она была хорошо знакома, и ей казалось это очень привлекательным. Ее сердце забилось сильнее, когда она прошлась взглядом по его телу. А его глаза скользнули по ней, словно притянутые магнитом. На его губах появилась неспешная, многозначительная улыбка. Словно он точно знал, о чем она думала.
Она покраснела и отвела взгляд. Из-за Лукаса Этвуда ей хотелось отказаться от просмотра второй части спектакля и сразу отправиться домой.
От этих мыслей ее отвлек пожилой джентльмен с сединой в волосах и доброй улыбкой, который подошел к ней на террасе.
— Всегда узнаю Максвелла, когда вижу одного из них, — произнес он.
Ее сердце тут же замерло.
— Правда?
Осторожно спросила она.
— Вы, должно быть, не помните меня, — сказал мужчина, протягивая руку. — Сенатор Билли Чемблисс. Я много лет знаком с вашим отцом. Великий человек.
Билли Чемблисс. Конечно. Ее отец играл с ним в гольф. Он пару раз приезжал к ним домой в Чапел-Хилл. Теперь, когда она снова взглянула на него, то узнала его.
— Сенатор Чемблисс, конечно, — сказала она, пожимая ему руку, — очень приятно видеть вас.
И в этот момент, как из воздуха, возле нее появился Лукас.
— Вот ты где.
Она с благодарностью взяла у него шампанское и указала на мужчину перед ней.
— Лукас, это сенатор Чамблисс из Массачусетса. Он дружит с моим отцом. Сенатор, это – мой парень, Лукас Этвуд.
Лукас улыбнулся.
— Приятно познакомиться, сэр.
— Этвуд, говорите? — с понимающим взглядом произнес сенатор Чамблисс. — Вы – сын Мэтью Этвуда, верно?
Лукас кивнул.
— Это я.
— Ваш отец – блестящий стратег. Он с Максвеллами – старые знакомые.
Лукас обнял Саванну за плечи.
— Правда. Они всю жизнь дружат.
— Ну, молодые люди, я был очень рад с вами встретиться. Не хочу больше отнимать ваше время.
Сенатор Чамблисс им улыбнулся.
— Передайте «привет» вашим отцам. И твоему брату, — обратился он к Саванне.
— Я обязательно передам.
Сенатор подмигнул им и поспешил обратно к своей жене, дочери и трем внукам, которые его ожидали.
— Готова вернуться внутрь? — протягивая руку, спросил Лукас.
Секунду она просто смотрела на него. Не от удивления, а с облегчением. Ей всегда было непросто носить фамилию Максвелл. Она не была как Брейди, который был идеальным сыном, или как Клэй, который наслаждался дурной славой. Ей не хотелось привлекать внимания к себе в мире, в котором она никогда не сможет жить. У нее никогда не было шанса на это. Не с отцом-политиком. И точно не теперь, когда Брейди присоединился к нему в Конгрессе.
И это общение с сенатором Чамблиссом, каким бы незначительным оно ни было, в обычной ситуации заставило бы ее нервничать. Но было очевидно, что с Лукасом, когда в ней узнавали Саванну Максвелл, пережить это было в тысячу раз проще.
Она всегда боялась того – сознательно или бессознательно – что ее имя означало для других. Тот факт, что она была Максвелл, был причиной ее волнения за то, что люди видят в ней только это…и используют ее.
Это была одна из причин, почему она отказалась от помощи отца при поиске работы в «Вашингтон Пост». И поэтому она часто умалчивала свою фамилию. Или почему ее передергивало при мысли о подписи «Максвелл» в ее статьях для газеты.
Она знала, что это была ее проблема и ничья больше. Возникшая в результате долгих лет жизни в качестве дочери политика. От чего ей хотелось скрыть эту узнаваемую часть себя и просто быть самой собой.
Но, возможно, впервые в жизни она не ощущала потребности прятаться.
Лукас даже глазом не моргнул из-за того, что ее узнали. Или из-за того, что сенатор был знаком с ее отцом. Ему было наплевать, что его отец работал на ее отца. На самом деле Лукаса ничего не обеспокоило в этой мимолетной беседе.
И в сердце было так легко при мысли о том, что ей больше никогда не придется ощущать себя таким образом.
Глава 20
Я тебя знаю