Мы же одно и то же... Как здорово, что мы остались, В тишине, размышлять над крышами, как эти голуби, открой глаза, я принимаю всё в тебе, я говорю и смотрю назад, а у тебя мурашки по коже.
***
- Чай готов, - я дала кружку моему мужу. Мы сидели на траве, был летний воскресный день, ярко светило солнце, дул легкий ветер. Мы оба сидели на покрывале: был маленький пикник. - Он у тебя очень вкусный, как всегда. - Жаль, что профессор Дамблдор так и не смог прийти к нам его выпить еще раз. Прошло десять лет с того момента, когда мы помирились, когда Северус признался самому себе, что любит меня. - Когда-нибудь он еще зайдет, - тихо проговорил Северус, глядя на то, как наша девятилетняя дочь бегает в траве за бабочками, которых я создала специально для нее. Рядом с ней бегал маленький щенок, которого мы совсем недавно подобрали на улице. - Ты простила меня? - несмело спросил меня мой муж. - За что? - я посмотрела на него, он на меня. - За то, что так долго не мог сказать тебе, что люблю тебя. - Почему? - Я любил Лили, я обещал защищать ее и ее сына, что и делал все эти годы. Но признать то, что я люблю и тебя, для меня было равносильно предательству Лили. - Она была счастлива с Джеймсом. А с тобой вряд ли была бы. Ты очень сильный. И рядом с тобой выжила бы только такая же сильная. - Как ты. - Как я, - эхом отозвалась я. - Я тебя так и не поблагодарил за то, что ты спасла меня, дала новый смысл жизни. - У тебя вся жизнь впереди это сделать. Для всех Северус был мертв. Я сдержала свое обещание. - Спасибо, - тихо проговорил мужчина, отпивая из кружки и смотря на нашу дочь. - Было еще что-то, - сказала я после некоторого молчания. - Да, своим молчанием я защищал тебя от Волан-де-Морта, хотя, как выяснилось, не тебя надо было защищать. Мы улыбнулись друг другу. - Теперь все будет хорошо? - он заглянул в мои глаза, пытаясь найти подтверждение своему вопросу. - Да, - я кивнула. - У нас впереди целая спокойная счастливая жизнь. Я прилегла ему на грудь, он обнял меня за плечо. - Ты видишь это? - он смотрел на нашу дочь, на нее смотрела и я. - Да. Молчание окутало нас на долгое время. И перед тем, как позвать дочь пить чай, я тихо проговорила: - Я простила тебя той ночью, когда мы зачали нашу дочь, на этом чертовом Святочном Балу. Он посмотрел в мои глаза, дотронулся кончиками пальцев до моей щеки и нежно поцеловал меня...
Одно и то же, мы одно и тоже, Мы же одно и то же...
КОНЕЦ