— А ну не двигаться, тварь! — прорычал старый скиталец, нацелив оружие. Она замерла возле пульта, не сводя с него ледяных глаз. Как сладко было ощущать, что наконец-то взял подземницу на прицел, и более того — был готов нажать на курок! Зверь внутри ликовал, требуя сделать это немедля! Но Навь заговорила и заставила замедлить расправу.
— Ты не ведаешь, ты не знаешь…
— Мне всё известно! — крикнул старик, оборвав речь Анюты. — Ещё в Рогово городище я почувствовал, что за нами следили! Очень долго следили, а ты их вела за собой. Твоё жуткое племя не бросило родича у ярила, они подсунули нам своего выродка на что-то рассчитывая! Это они помогли тебе расправиться с Дивами — твои соплеменники резали дикарей в темноте, словно скот! Как же близко они к нам подобрались! Только теперь я понимаю, насколько ты всё же опасна. Ты Навь до последней капли своей проклятой крови, и ты навсегда останешься Навью, никогда не изменишься!
По другую сторону люка раздался новый протяжный вызов. Анюта покосилась на пульт, но старик отрезал сквозь сжатые зубы:
— Только попробуй! Не знаю, как вы догадались о приходе вечной Зимы и как вам удалось дойти до убежища, но я не дам тебе открыть эту дверь и впустить своё племя! Они сдохнут снаружи! Весь род твой погибнет от мора, я тебе обещаю!
Глаза Анюты сверкнули яростью, лицо побледнело. Михаил всегда боялся этого звериного взгляда охотницы. Но сейчас он вдруг понял, что страх не пришёл. И дело было далеко не в винтовке нацеленной девушке в грудь — внутри него затаился такой же Зверь. Он ощерился, показал зубы и поднял шерсть дыбом. Как Волк оказался внутри? Почему он теперь толкал убивать и защищать то, что дорого скитальцу до последнего вздоха?
Михаил погрузился в себя лишь на мгновение, но Навь использовала этот момент. Она ударила по кнопке аварийного запирания и вход в комнату начала закрывать переборка — надёжная дверь лишь с одним оконцем для наблюдения. Скиталец не знал откуда в нём взялась эта прыть, но всё же смог проскочить внутрь комнаты. Однако, «Пера» помешала: зацепившись, винтовка осталась снаружи.
Ему не нужно было оружие, чтобы убить подземного выродка: «Задушу собственными руками, вцеплюсь в глотку, зубами разорву, заставляя жизнь уйти вместе с кровью!». Погрузившись в белую ярость, Михаил накинулся на девчонку.
Настойчивый вызов повторялся всё снова и снова, но некому было ответить. Скиталец с Анютой сцепились на полу в жаркой схватке. Старик забыл о своей человеческой сути, словно дикое животное хотел одного — убивать! Видя перед собой лишь кровавую пелену, Михаил царапал ногтями, тянулся зубами к самому горлу. Навье лицо побледнело, ледяной взгляд Анюты обжигал его каждым касанием. Михаил был сильнее! Даже после болезни, после лютого холода он был сильнее её! Сомкнув руки на шее, скиталец начал душить, не обращая внимания на предсмертные хрипы.
— Сдохни, сдохни, сдохни… — Шептал он через пену покрывавшую губы.
— Отец! — крик Олега раздался из-за переборки, но старик не собирался оборачиваться и тратить время на разговоры. Он должен был убить эту Навь, сохранить свою семью в целости, сберечь свой род! Позади послышался щелчок затвора — «Пера» оказалась в руках у Олега. Он с криками бил прикладом по стеклу, стараясь выломить небольшое оконце. Не выдержав то разлетелось на мелкие брызги осколков — сектор огня был открыт. Пускай. Пусть стреляет! Ещё немного и сказалец убьёт! Зверь внутри него исполнит свой долг и насытится. Выживет ли он тогда уже будет не важно!
— Отец!
Анюта почти потеряла сознание. Дрожащая ладонь подземницы потянулась к Олежке, умоляя помочь ей. Настало время выбрать на чьей тот стороне.
Прогремел выстрел.
Десятизарядная снайперская винтовка — очень мощное оружие. Она убивает почти всегда. Пуля имеет столь высокую начальную скорость, что промахнуться непросто. А при стрельбе в упор…
Тело Михаила сжалось от жуткой боли. Анюта под ним вздрогнула получив тот же выстрел. Пуля пронзила их вместе и остановилась только в полу. Покрытая рунами гильза со звоном упала у Олежкиных ног.