— Аллахумма рабби-н-нас азхибиль-бас, ишфихи ва анташ-шафи…
Слишком холодно и больно… Боль во всем теле… Хочется дышать, но это дается с трудом… Шёпот возле уха… тихий знакомый голос…совсем рядом. Она слышит его, и ей хочется слушать его бесконечно…Сил нет даже открыть глаза, но этого можно и не делать, она прекрасно знает, кому принадлежит этот голос.
— Саид, — еле слышно прошептала она. Его имя удалось выговорить с трудом.
Саид замолчал. Она ощутила его руки на своем лице. Надо было открыть глаза, но сил не было. Хотелось спать…Но кое — что ей надо успеть сказать:
— Не говори… — прошептала она. Губы пересохли, но пить уже не хотелось. Только бы договорить… — моим родителям.
— Посмотри на меня, — попросил он. Хотел встряхнуть ее, увидеть в ней жизнь, — ну же, посмотри на меня!
Но даже крик не заставил ее открыть глаза. Она опять отключилась.
— Вирджиния, — снова зашептал он, но не услышал ответа. Не получив от нее никакой реакции, Саид снова запаниковал:
— Вирджиния! — теперь он тряс ее за плечи, пытаясь заставить сказать хоть еще одно слово.
— Я осмотрю ее, — Саид очнулся, когда голос врача прозвучал рядом.
Чьи — то руки помогли ему подняться с пола и отойти на шаг назад.
Хотелось ослабить галстук, но как только его рука коснулась ворота рубашки, он понял: галстука нет, его душило все вокруг. Саид видел, как врач сдернул с Вирджинии простыню, и отвернулся. Ему хотелось повернуться и проконтролировать каждое действие медиков, но он сдерживал себя.
— Вам лучше уйти, — медсестра обратилась к Саиду, видя, как тот стоит, не двигаясь, — здесь кругом инфекция, вы можете заразиться.
— Это шутка? — нервно произнес он и сжал пальцы в кулаки. — Я здесь уже минут десять. И почти час эта девушка была на моих руках.
Возможно, я уже заражен. И я готов встретить эту болезнь, но не думаю, что ей понравиться со мной воевать. Я сильный соперник.
Медсестра кивнула и отошла от него. Бесполезно диктовать этому человеку свои правила. Видимо, он живет только по своим.
Саид не смотрел на Вирджинию, но он прекрасно слышал все, что делал врач. Казалось, они вкололи ей миллион уколов, и с каждой новой дозой его молитва была сильнее. Хоть бы она выжила… Он обещает Аллаху, что исполнит любую его волю…
Саид прикрыл глаза. От его рубашки исходил тонкий аромат духов: она впитала его, когда Саид прижимал Вирджинию к себе и нес в больницу. Этот аромат сейчас доминировал в его памяти и перекрывал тошнотворный запах болезни. Глаза не хотели смотреть на безжизненные тела людей вокруг, и Саид закрывал ладонями лицо — он будет молиться, пока находится здесь.
— Вы можете идти, а девушка останется здесь на некоторое время.
Саид открыл глаза и увидел врача в грязно-белом застиранном халате. Что тот сказал? Идти? И оставить Вирджинию здесь? Здесь, среди груды людей, чьи тела источали ужасный запах гнили?
Оставить ее на полу?
Он обернулся и увидел, что девушка прикрыта простыней, медсестра ставила ей капельницу и что — то приговаривала. Похоже, тоже молитву.
— Как она?
— Мы еще сами не знаем, вирус это или бактериальная инфекция.
Наши микробиологи работают, но на это надо время. Поэтому мы вводим нашим пациентам противовирусные препараты и антибиотики. Плюс подключаем противовоспалительные и жаропонижающие. Девушка потеряла много жидкости, сейчас мы восстанавливаем водный баланс. На это надо время, и нет смысла вам здесь находиться. Медсестра даст вам лекарство для поднятия иммунитета. Будем надеяться, что вы не заболеете.
Саид с удивлением посмотрел на врача. Болеть? Он и не думал болеть! Ему некогда это делать. Но лекарства он возьмет и, более того, он возьмет их для всего экипажа.
Экипаж… Его люди находились на этом острове, как в ловушке. Он тоже пленник, заложник ситуации. Но пришло время искать выход из этого плена, и, кроме отца, ему никто не сможет помочь. Он посмотрел на Вирджинию, визуально оценивая ее состояние: глаза закрыты, но губы слегка порозовели. Девушке стало лучше, она спала. Может ли он оставить ее здесь? Даниэль Фернандес убил бы его за это. Он должен сделать выбор. Здесь он мало чем поможет ей, но может помочь другим.
Он опустился к ней на пол и рукой хотел провести по ее волосам, но его рука повисла в воздухе. Он уже привык прикасаться к ней, и это неправильно. Это противоречит законам Шариата. Она ему никто…
— Она ваша жена? — медсестра присела рядом и кивнула на его погоны. — Я вижу, вы пилот. Она прилетела с вами или она просто пассажир?
— Она моя жена, — уверенно произнес Саид. — Сделайте так, чтобы она выжила, иначе я умру вместе с ней. Для меня она, — он задумался, пытаясь придумать хоть что-то, — дороже чем 16 верблюдов.