Кричать на отца — харам. От его слов, от его лжи и интриг было тошно. Саид стоял молча, не веря в то, что слышал.
— Ты уже приготовил отчет? Я могу собрать совещание уже через час.
Даже ночь не помеха для такого важного события.
— Как ты можешь приказывать ставить меня на одни рейсы с женщиной? — наконец он смог заговорить. — Своего сына подвергать греху, идти против законов ислама?
— А как мой сын может идти против законов семьи? — Мухаммед повысил голос и стукнул кулаком по столу. Саид вздрогнул. — Твое место здесь! Место моего сына там, где место его отца! Ты не соблюдаешь этот закон! Значит, идешь против всего ислама, Аллах свидетель. Выбирай, Саид: либо ты прекращаешь свои игры и наконец занимаешься благим делом, либо грешишь, летая с женщиной в одной кабине.
Саид закрыл глаза, до боли сжав челюсти. Но больнее всего то, что он обязан сделать выбор. Выбор, который очевиден и который он должен был сделать еще много лет тому назад. Отец побеждал в этой битве.
Саид не может летать с женщиной. Как ее вообще угораздило появиться здесь? Эту подлость сделал для него его же учитель — Даниэль Фернандес Торрес. И отец всячески способствовал этому.
Время шло, Мухаммед молча ожидал ответа. Саид слышал лишь тиканье больших часов в углу темного кабинета, и эти секунды решали его жизнь. Но она была решена уже задолго до его рождения. Он будет во главе «Arabia Airline» рано или поздно. Но этот момент хотелось оттянуть как можно дольше. Еще хотелось налетать пару тысяч часов в небе, наслаждаясь свободой и вольной жизнью.
— Я даю тебе три дня, Саид. Три заката солнца, — смягчился Мухаммед. Он никогда не кричал на сына, сейчас резко ощутив жалость к нему. — Этого времени тебе хватит, чтобы осознать свою роль в этой жизни. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.
— Убери девушку из моей кабины, и я дам тебе ответ через три дня.
— Нет, — Мухаммед вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла, — она не будет летать с тобой только в том случае, если ты прекратишь свои полеты. В другом случае тебе придется просить Аллаха о прощении, стоя сутки на коленях в мечети. Но даже так он не простит тебя.
Саид покорно кивнул. Не по собственной воле он будет с ней вместе, Аллах все видит и простит ему это.
Он ушел, плотно закрыв дверь в кабинет отца. Он задумчиво прошел мимо Фрэнка и даже не нахмурил брови. Саиду было о чем подумать.
Даже Вирджиния Фернандес отошла на второй план, вытесняя наперед его мысли о завершении летной карьеры.
Он медленно шел по зданию аэропорта. Он знал, что его все ждут.
Триста пассажиров, десять стюардесс и девушка — пилот. Наплевать.
Подождут. Ему нужно успокоиться перед полетом. Вспомнив о Вирджинии, он резко остановился: она так же, как и он, являлась лишь жертвой этой игры. И ей придется его терпеть так же, как ему — ее. Всего один рейс. Полет в Денпасар и обратно. А потом он что-нибудь придумает. Найдет выгодное решение, будет совмещать работу в авиакомпании и страсть к самолетам, но просто так он не сдастся.
Он зашел в брифинг-комнату. В тишине голубые глаза коснулись его взглядом. Те самые альпийские озера, которые он предпочитал не видеть.
— Поднимаемся на борт, — произнес он и взял фуражку со стола.
Заскучавшие стюардессы тут же побежали к самолету — у них совсем не осталось времени до принятия пассажиров. Саид последовал за ними, но голос сзади его остановил.
— Ты не решил этот вопрос?
Он обернулся. Что сказать ей? Правду? Или придумывать причины?
Нет, он не станет врать.
— Пока я летаю, ты будешь летать со мной. Это распоряжение Мухаммеда.
Ее брови слегка изогнулись, а глаза широко раскрылись. Такое она явно не ожидала услышать:
— А ты не хочешь прекратить летать уже сегодня?
— Нет! — огрызнулся он. — И надень платок!
— В таком случае я тоже скажу: нет!
Она стояла напротив него, гордо расправив плечи. Губы плотно сжаты, но глаза ясные, как день, сверлили его насквозь. Его наказал Аллах за нежелание следовать семейному делу. Он прислал эту девушку, чтобы окончательно испортить его жизнь.
Он молча отвернулся и пошел к самолету. Ей опять посчастливилось идти следом и чувствовать себя бараном.
Может пожаловаться отцу? Нет, это последнее, что она сделает.
Арчеру? Тоже нет, он слишком занят своей бурной жизнью. Прийти к Мухаммеду самой? Но ведь это его распоряжение, как сказал Саид.
Капитана заменить невозможно. За какие грехи ее наказал Бог?
— Знаешь что! — наконец произнесла она, и Саид внезапно остановился.
Она опять чуть не налетела на него, забыв, какая у него мгновенная реакция. — Если нам летать вместе ровно столько, сколько ты будешь капитаном, то давай создадим свои правила. Правила между мусульманским мужчиной и христианской девушкой. Только никаких платков.
Хорошая идея. Саид улыбнулся, начиная придумывать на ходу:
— Правило номер один: молчи. Правило номер два: молчи. И правило номер три: молчи всегда.
Девушка опешила. Столько молчать не сможет даже она. Он сумасшедший?
— И покрой волосы платком, — его последний приказ заставил стиснуть зубы.
От злости и негодования она замолчала, не зная, что сказать. Молча наблюдала, как он спускается по лестнице вниз, чтобы осмотреть самолет. Что там сказал Мухаммед? Пока Саид летает, они будут вместе в одном экипаже? Значит, надо сделать так, чтобы он как можно быстрее покинул самолет. Хотя видеть его на пьедестале — тоже мало приятного. Но это лучше, чем в одной кабине.
Вирджиния загадочно улыбнулась и зашла в кокпит. Она создаст ему такие условия, что он сам сбежит от нее. Сняв пиджак, она осталась в одной блузке, которая прикрывала только плечи, оставляя руки оголенными. А что? Она летит из солнечной арабской страны в жаркую Азию. Откуда ей было знать, что ее капитан мусульманин?
Стянула резинку с волос, и они медово — карамельным каскадом рассыпались по плечам. Так — то лучше.
Завершив приготовления к встрече с капитаном, она занялась работой. Ночной рейс всегда тяжелее дневного, мозг хочет спать, но отдыхать пилотам нельзя. Отдыхать здесь могут только пассажиры, и надо создать им все условия для хорошего и плавного полета.
Нажимая кнопки на панели, Вирджиния услышала голос сзади:
— Мы опаздываем на 10 минут. Здесь все готово?
Саид сел в свое капитанское кресло, перевел взгляд на девушку и остолбенел.
— Ты ошиблась помещением, ночной клуб в другом месте, — он пристально рассматривал ее, и ее внешний вид ему не нравился. Или нет, конечно, нравился. Но что здесь делает эта девушка? Ее волосы созданы, чтобы прикасаться к ним. Женщина вообще создана, чтобы стоять за широкими плечами мужчины, вести дом и хозяйство, воспитывать детей… А эта … пилот. Быть пилотом — тяжелый труд.
Он сам знал это. Чего только стоит поднять этот большой самолет в воздух. Штурвал требует крепкой мужской руки. Он перевел взгляд на ее руки. Маленькие нежные пальчики с темно — вишневым маникюром на ногтях вызывали смех. Сколько с ней летать? Все это время он будет управлять самолетом сам! Это не обсуждается.
Он промолчал про ее обнаженные руки. Ее волосы вызвали больше возмущения. Если им вдвоем суждено летать вместе еще долго, то стоит уделить особое внимание ее внешнему виду. Сейчас просто некогда заниматься этим…
Саид молча отвернулся, надел наушники и вышел на связь с диспетчером. Пожалуй, он займется работой, а не наблюдением за ее руками. Но мысли то и дело возвращались к тонким пальчикам этой девушки. Почему ее жених не покупает ей кольца? Ах да, она же любит не за деньги! Но мужчина обязан дарить золото своей будущей жене. Странные европейцы не понимают это. Женщина подобна алмазу, она обязана иметь достойную огранку.
— Вышка Дубай, — произнес он, — это 1-7-6, прошу разрешение на запуск двигателей.
— 1-7-6, запуск разрешаю.
Вирджиния молчала. А должна была повторить слова диспетчера.
— Запуск разрешили, — он сам это сделал, начиная запуск поочередно каждого двигателя. — Что там с аэронавигационными огнями?