Выбрать главу

От жуткого душераздирающего звука у меня подогнулись колени, и я присела на пол прямо перед камином, задевая рукой аккуратную стопку сложенных здесь березовых поленьев. Вой повторился, ближе, чем мне хотелось бы, но я не двигалась, боясь встать и выглянуть в окно.

— Корделия! — крикнули из холла. — Не пугайся безобидных волколаков, у них сейчас брачный период!

— Спасибо, Сафия, — выдавила я из себя, пытаясь подняться на дрожащих ногах.

Надеюсь, через несколько дней и я так же спокойно отреагирую на посторонние звуки, непривычные городскому жителю.

Над камином замигал сенсорный экран, привлекая мое внимание ярким красным пятном в виде ладони. Приложив свою руку к пульсирующему изображению, я невольно отпрянула от лица Оливии, хмуро листающей какие-то бумаги за своим рабочим столом.

— А, Корделия, как хорошо, что ты сразу догадалась приложить ладонь к экрану визора. Знаешь ли, не все такие сообразительные, — она снова неприязненно поморщилась и наклонилась совсем близко, так что я смогла рассмотреть прыщик у нее на подбородке, замазанный тонким слоем тоналки. — Я забыла сказать, что в синем секторе стажеров кормят в беседке за коттеджем ровно в двенадцать ноль-ноль. Обсуживающий персонал — маги с запечатанным даром, преступники, если проще объяснять. Они находятся в ВСМП на исправительных работах, поэтому будь с ними построже и не позволяй вольностей.

— Конечно, — сиплым голосом ответила я Оливии, не зная, какие еще сюрпризы ожидают меня здесь.

— Программа по перевоспитанию магов, обратившихся к светлой стороне Триединой, направлена на их социализацию, поэтому не отвергай общение, поддерживай беседу, шути, но не переходи границы дозволенного! С ними работали опытные психологи, и на данный момент результатом Вениамин ас Сольд весьма доволен. После обеда помоги им убрать со столов, это обязанность всех новичков.

— Хорошо, — махнула я рукой, мечтая уже, чтобы Оливия исчезла с экрана визора.

— И, да, до вечера не выходи из коттеджа, потому что к тебе заглянет профессор Корнега, чтобы подписать необходимые документы. Не скучай!

И она, наконец, отключилась.

За окном снова завыли волколаки, сопровождая треск кустов бешеным лаем и тявканьем, и я с тоской опустилась на кровать, разглядывая белый потолок.

— Что-то меня ждет?

Почему-то ответ рисовался в воображении в виде перегруженного сознания и конечного исчезновения с лица земли после случайной встречи с вампами. Радужное настроение помахало ладошкой и исчезло за тучами.

Глава четвертая

Безнадежность выбора

Гораций

Во сне ему казалось, что в легких не хватает воздуха, что он задыхается, что горло сдавливают чьи-то холодные пальцы, и тут появилась эта девушка. Снова.

Кто она? Почему ее дыхание так сладко пахнет, почему голос успокаивает, а взгляд заставляет глубоко вдыхать свежий воздух с цветочными нотками полной грудью? Как у нее получается одним лишь своим присутствием отгонять злые чары от его души, охранять и исцелять?

— Кто ты? Как тебя зовут? Пожалуйста…

— Карделия, — раздается таинственный шепот, но он лишь злится, непонимающе глядя на девушку.

Почему она скрывает свое имя? Почему постоянно твердит ему о карделиях, которые способны сладким пением унять душевную боль? Разве не обращался он к этим волшебным существам сразу, как только его прокляли? Разве не перепробовал все, что только возможно, но ничего не помогло, не сделало его прежним, не сняло проклятие.

— Пожалуйста, назови мне свое имя, — просит он в который раз, а она лишь загадочно улыбается и кладет руки ему на грудь, прохладными пальчиками рисуя круги. От этих простых и незамысловатых движений у него спирает дыхание, но это не приносит ни боли, ни страха. Он жаждет иных прикосновений, иной ласки, а девушка лишь смеется и молчит.

Я проснулся в библиотеке, понимая, что со вчерашнего дня мало, что изменилось. Передо мной на столе стоял поднос с давно остывшим завтраком — это наш старый слуга Сэв позаботился. Кто не бросит семью Тердльштатских, так это он!

— Спасибо, друг, — прохрипел я не своим голосом, потирая измятое со сна лицо и приподнимаясь на диване, держась за его высокую деревянную спинку. Не лучшая идея — засыпать в библиотеке, но здесь я не чувствовал той обреченности, которая поглощала все мое внимание в спальне. Там каждый угол пропитался страхом и болью, а здесь я смотрел на аквариум во всю стену и засыпал. На неудобном диване, на жестком старом диване, который стал моим самым верным помощником от ночных кошмаров.

«Прекрасные создания — гименеи! — думал я спустя пару часов, рассматривая крохотных рыбок в аквариуме, занимающем всю стену отцовского кабинета. — Способны излечивать смертельно больных, но перед болезнью отца они бессильны».