Не так давно мой друг и советник — Вениамин, перенес этих крохотных вымирающих созданий сюда, потому что в Волшебном саду магической помощи не хватало водоемов для достойного содержания гименей. Теперь они обитали в городской резиденции Тердльштатов, сменив вольные водоемы Белогуды пусть на огромные, но все же стеклянные стены аквариума. Печально. Я до последнего надеялся на чудо, на волшебное исцеление Родерига под воздействием гименей, но отцу становилось лишь хуже. Он давно не узнавал меня, а с недавнего времени забыл и собственное имя.
Сегодня Вениамин пообещал приехать, но магия чужака, вторгшегося на территорию городской резиденции, воняла смрадом.
— Каратель, — прошептал я гименеям, прикладывая ладонь к прохладным стеклянным стенкам, чтобы приготовиться к плохим новостям. С хорошими вестями древний колдун не приходил.
Каратель зашел в кабинет бесшумно, и лишь легкое дуновение сквозняка, свободно разгуливающего по гулким коридорам пустующего замка, оповестили меня о его присутствии. Колдун с именем, похожим на саму ночь Темного королевства, как паук, смердящий останками своих жертв, пропитал ядом каждый уголок комнаты и отравил сам воздух, но чем я лучше него?
— Здравствуй, Гораций, — проскрипел Каратель, без приглашения расположившийся в одном из кресел. — Я прибыл к тебе по важному делу.
— От вестников из внешнего мира мне нет покоя, — ответил я ему в тон, устало отворачиваясь к окну, чтобы только не встречаться с горящими кровавыми зрачками Карателя. Не имело никакого значения, что я скажу, он прекрасно знает, что я о нем думаю, а при желании способен прочитать мысли любого сильного колдуна. Древнее Карателя, посланного Триединой в Дарленд, только хранители.
— Неспокойно нынче в Темном королевстве, не к месту болезнь Родерига, — хрипло каркал древний колдун, а я смотрел за окно.
На улицах Дарленла кипела жизнь, которая разбивалась о высокую кованую ограду резиденции Тердльштатских — проклятых темных. Маги, колдуны и ведьмы боялись близко подходить к нашему дому, считали, что проклятие, постигшее королевский род, может каким-то образом коснуться и их.
Я до сих пор не понимал, как возможно проклясть самых могущественных некогда правителей Темного королевства, но нашлись умельцы. Отец умирал от таинственного недуга на сто семидесятом году своей жизни, братья погибли на охоте, придавленные глыбой скалы, дядя купался в городском фонтане и, как бы смешно это ни звучало, выплыл он на поверхность только спустя трое суток бездыханным трупом. Мать и сестра отправились к светлым на переговоры, лишенные поддержки колдунов и ведьм, и сгинули сотню лет назад. Я — кронпринц Гораций Тердльштатский — единственный сын короля, жил в вымирающем доме, всеми забытый наследник некогда великого рода.
— Гораций — ты наша последняя надежда на снисхождение Триединой.
В голосе Карателя слышались отчаянные нотки, и я развернулся, чтобы уловить на старческом морщинистом лице проблеск эмоций. Желтоватая кожа собралась складками в уголках глаз, и красные зрачки тускло горели за набрякшими веками. Этот краткий проблеск настоящих чувств не перебил мою брезгливость по отношению к нему.
— Маги выходят из-под контроля, бесчинствуют, разоряют ВедоВство и разграбляют казну. За пределами Дарленда творится абсолютный неконтролируемый хаос, отвоевывающий себе все большие территории, флора и фауна Белогуды вымирает, светлые воюют, а ты бездействуешь!
— Отец умирает, — напомнил я Карателю, переплетая тонкие пальцы, унизанные кольцами. Бледные ладони подрагивали, и я постарался сжать их в кулаки, чтобы не казаться слабаком. Проклятие и меня коснулось в возрасте семи лет, я стал обладателем неконтролируемых выбросов магии. Мало того, что меня боялись, потому что неуправляемая тьма способна обращать в пепел города, регулярные выбросы истощили мой организм настолько, что в зеркале я едва себя узнавал.
— Чего ты хочешь? — я попытался придать голосу важности, но по мелькнувшему пренебрежению в глазах Карателя понял, как на самом деле жалок.
— Ты не способен урегулировать внешние конфликты, оставляя мать и сестру неотомщенными до сих пор, так разберись хотя бы с внутренними! — Каратель стукнул кулаком по спинке кресла, и я удивился мощи, которая скрывалась в тщедушном старческом теле. Но и Каратель уже не тот, как прежде, и ему не под силу удержать лавину надвигающихся бедственных событий.