Глава двеннадцатая
Приговоренная к смерти
Корделия
Скрипели перья, постукивал ногой какой-то адепт, сидящий недалеко от меня, на потолке жужжали лопасти вентилятора, разгоняющего теплый воздух, за окном кружили листья, срываемые резкими порывами ветра. Макс выводил кривые строчки, прикусив губу, а Сафия то и дело поправляла край учебной мантии, накинутой поверх форменного платья. Все вокруг казалось обыденным и в то же время напоенным особой волшебной атмосферой, которую никогда не встретишь ни в одном учебном заведении на Земле, потому что профессоры на Земле — это не древние колдуны, умеющие пассами руки выводить на доске за своей спиной важные аспекты лекции.
— Триединый остров изначально населяли люди, маги и волшебные существа, но со временем воды Всемирного моря разделили огромные земли. Образовались самостоятельные королевства, населенные людьми, и огромная территория осталась за светлыми магами, не желающими жить в мире с колдунами, ведьмами и темными магами.
— С чего бы это? — прошептала Сафия, закатив глаза и капнув чернилами на пергамент. От противной кляксы поползли темно-фиолетовые лапки, и Сафия размазала их пальцами, драматично при этом вздохнув.
— Мнят себя самыми могущественными, и до сих пор не изобрели элементарную шариковую ручку! — бубнила она, перебивая слова профессора «Исторической науки» Хиттори Дальштатского.
Старческий голос дребезжал, раздражая визгливыми интонациями. Они проскальзывали в те моменты, когда в лекционном материале упоминались факты, касающиеся людей, а я едва сдерживалась, чтобы не выйти. Меня снова штормило, и я всерьез задумывалась о том, чтобы излечить эту амбивалентность всеми известными мне способами и вернуть себе прежнее спокойствие и гармонию с окружающим миром.
— Не мудрено, что стажеров ВСМП ненавидят, — шептал Макс, успевая записывать за профессором и комментировать его рассказ. — Вы заметили, что любое упоминание о людях, населяющих некогда Триединый остров, вызывает у студентов ответные брезгливые и грубые высказывания, которые профессор Хиттори успешно игнорирует?
Мы с Сафией синхронно кивнули, устав выслушивать от Кориуса гадости. Боевик специально на каждой лекции усаживался позади нашего ряда и всячески доставал нас, подключая к этой игре своих друзей.
История в Темном королевстве подавалась в виде приукрашенных фактов о великих и непобедимых колдунах и ведьмах, на пути прогресса которых то и дело попадались жалкие людишки и недальновидные и слабые светлые маги. Будучи колдуном, чья фамилия указывала на древность его рода, профессор Хиттори не жаловал и темных магов — следствие смешения крови, но тут, видимо, вмешался ректор, приказав сгладить особо острые моменты. В Академии Темнейших учились по большей части именно темные маги, и отпрыски колдунов и ведьм не могли посоперничать с ними в численности. Приходилось считаться с мнением большинства.
— Люди плодились, подобно овцам, и вскоре заселили долину Ангору, Ламгорье и Мерсиносовые степи, куда ушли завоеватели-кочевники. Светлые же построили мощный форт, основали первый город, который со временем разросся по скалистому острову, окруженному Всемирным морем, и стали жить отдельно от людей и от темных магов и колдунов, до того самого момента, как гонцы Гульриха Объединителя не нарушили их границ. — Скучным и монотонным голосом зачитывал лекцию профессор Хиттори, которого за глаза дразнили Вислым. Кожа на морщинистой шее колдуна свисала дряблыми складками, а веки набрякли, из-за чего казалось, что Хиттори постоянно пребывает между сном и явью. Сравнив нас с овцами, профессор резонансно взвизгнул, и я со злостью кинула перо в чернильницу, сдавив пальцами виски. Недавнее желание сбежать и забыть о Триедином острове, как о страшном сне, вспыхнуло в душе с новой силой, но холодное и отстраненное лицо Горация вставало перед глазами, не давая мне сорваться на бег.
Вряд ли я сама себя понимала, но дар глубоко внутри меня пробуждался, как только мы оказывались с кронпринцем наедине друг с другом, и сопротивляться любопытству и волнительному ожиданию чуда становилось все тяжелее. Если я смогу исцелять людей своей магией, то зачем же сбегать, так и не попробовав? Тем более, Гораций Тердльштатский поклялся не причинять мне вреда, а я верила словам кронпринца, который, несмотря на силу проклятия и постоянное недомогание, все еще оставался честным и добропорядочным.
— Корделия, если пропустишь мимо ушей эту лекцию, то не сдашь экзамены у Шарима Нурмалы. — Вернул меня в реальность Макс, пихая локтем в бок. — Одной Триединой известно, откуда в декане столько озлобленности и предвзятости против стажеров ВСМП, — усмехнулся он, и мы с Сафией прыснули в кулак, понимая, что абсолютно все в Академии Темнейших настроены против нас.