«Эх, мне бы одним глазком взглянуть на таинственный Дарленд, на улицах которого творят свои темные дела самые могущественные ведьмы, и в богатых домах которого плетутся заговоры и интриги колдунами и магами!»
От слуг короля Родерига я слышал столько ужасных и душераздирающих историй об умертвиях, поднятых со дна Всемирного моря, о волшебных существах, запертых в башне Карателя, которая напоминала трезубец и находилась в самой высокой части города. Из окна своей спальни я видел острый каменный выступ — один из трезубцев, и мысленно жалел каждого, кого заперли в этом страшном и смертельно-опасном месте.
Погода в Темном королевстве преимущественно пасмурная, дождливая, а сырость и туман — это постоянные явления каждого утра и вечера. Ведьмы, колдуны и маги, что населяют здешние места — злобный, мстительный и кровожадный народ, готовый на все, ради достижения своих целей, а правитель Темного королевства — мой отец. Вот уж повезло, так повезло, потому что злобные тролли в сравнении с моим папочкой — это ручные и ласковые зверушки, приученные спать в хозяйских покоях и есть с рук.
Из древних богов у нас почитают только Триединую, но храмов, как в Ангоре или Оверне не строят, предпочитают ходить в Святые пещеры и поклоняться ее духу так, чтобы никто не видел и не слышал. А сама богиня колдунов и ведьм не любит, с темными магами не дружна, и поэтому сослала нас в горы, подальше от глаз светлых и людей. Правда, отец эти россказни байками зовет и утверждает, что колдуны и ведьмы — ближайшие родственники самой Триединой, а темные маги — верные слуги богини, поэтому и границы Триединого острова нам доверены: для охраны и отражения атак нечисти всякой и монстров иномирных.
Считается, что Триединая богиня почтила своим вниманием лишь два Храма на всем острове, одним из которых в дальнейшем стала Первая магическая академия, а вторым — Академия Темнейших.
Темные маги в основном живут у подножия гор и служат в ВедоВстве, расположенном в деловой части Дарленда, или оканчивают Академию Темнейших на боевиков, артефакторов или зельеваров. Колдуны и ведьмы — более сильные и могущественные, чем маги, учатся на профильном факультете ведовства, и я с ужасом жду того часа, когда и мне предстоит обучение в академии, ведь поступают туда только лучшие из лучших.
Я задрал голову и посмотрел на облако, которое походило на драгона — огнедышащего и грозного существа и хранителя всех темных. Небесный драгон истаивал прямо на глазах, как и моя мечта оказаться подальше отсюда. Я ненавидел родовой замок, где жизнь текла медленно, как медовое вино, и ничего нового не происходило месяцами. Меня заперли здесь, как Каратель запирал неугодных в своем мрачном Трезубце.
Родной брат матери и мой дядюшка — единственный нормальный колдун, среди темных, ректорствует в Академии Темнейших, а его жена и дети надоедают мне ненужным вниманием и заботой. Особенно тетушка.
— Гораций Родериг Тердльштатский!
Да, меня так зовут, и я не горжусь своим именем, предпочитая короткое Гор претенциозному сдвоенному имени, но моего мнения никто не спрашивает. И это тетушка Оливия кричит на весь двор, потому что время танцев, а в бальный зал меня возможно затащить лишь силой. Она, конечно, могущественная ведьма, и пара связывающих заклинаний для нее, как чих, но я умею хорошо прятаться, а тетушка до жути боится волшебных существ, которые населяют ущелья и непролазные заросли мокряка и луговицы.
По правде сказать, отец и мать редко появляются в замке, предпочитая резиденцию в Дарленде, поэтому забота обо мне легла на плечи тетушки Оливии.
— Гораций! — визжит благородная ведьма, в роду которой насчитывается несколько поколений, уходящих корнями к самой богине Триединой. В библиотеке, куда я исправно хожу каждое утро на занятия с профессором Блоссом, в ряд выстроилось сто тринадцать толстенных томов, посвященных жизнеописанию тетушкиного рода, и она гордиться этим, бережно стряхивая батистовым платочком пыль с кровавых переплетов.
Сразу за дворовыми постройками начинается узкое и темное ущелье, по которому протекает чистая горная и шумливая речка, и здесь я прячусь от тетушки Оливии. Она догадывается, в каком направлении искать, но вход в ущелье узкий, и ее расплывшаяся тушка никогда не пролезет в лаз, надежно спрятанный побегами дарнеллы. Кстати пришлись ядовитые шипы, которые не пускают в ущелье некоторых зубастых тварей, а иначе быть мне растерзанным на кусочки, и сейчас я сижу в засаде и разглядываю красное тетушкино лицо сквозь острые игольчатые отростки.