Теперь Гораций выглядел тревожным и печальным, и Корделия расстроилась, что вызвала в его воспоминаниях какие-то образы, испортившие кронпринцу настроение.
— Прости, — прошептала она, протягивая руку и находя прохладные пальцы Горация. — Я не хотела расстраивать тебя.
— Ты слишком нетерпелива и порывиста, — посмотрел на девушку кронпринц, словно пытаясь поделиться своей мудростью, накопленной с годами. — Потерпи немного, Корделия, и твой дар обязательно проснется. Ты поможешь не только мне, но и себе.
— Я вполне здорова, — удивленно ответила на это девушка, вскакивая на перила и поудобнее усаживаясь на них, чтобы видеть лицо Горация лучше. Ей нравилось смотреть на светотени, отражающиеся на бледном и строгом профиле ее друга из сновидений. С ним она чувствовала себя свободной и такой счастливой!
— Я боюсь, что моя болезнь может затронуть и тебя, Корделия, — сказал Гораций, обхватывая ее за талию и прижимая ближе к себе. От кронпринца пахло тем самым праздником, о котором она позабыла, но счастливые отголоски которого приносили ей покой и умиротворение.
— Ты не способен причинить мне вред, — горячо высказалась Корделия, обнимая Горация за плечи и поднимая свое лицо к небосводу, который к этому моменту потемнел. Одна за другой в небе стали зажигаться звезды, и Гораций вдруг отстранился.
— Пора, — только и сказал он, вдруг превратившись в большую смазанную тень, махнувшую крылом и исчезнувшую в ночи.
— Пора, — с грустью повторила Корделия, просыпаясь в собственной кровати и снова совершенно не помня, что является причиной счастливой улыбки, расплывшейся на ее лице до онемения мышц.
Впервые за многие недели пребывания в Дарленде я осознала, что наслаждаюсь погодой: свежестью осеннего ветра и теплыми лучами розовых светил, окрасивших небосвод в яркие багряные тона. Прохладой воздуха, остужающего разгоряченную после пробежки кожу, и ароматом трав, опутавших в саду резиденции каждый свободный миллиметр.
С деревьев, медленно кружась в воздухе, опадали листья, покрывая тропинку под ногами и устилая крыши ближайших домов, спрятанных за невысокими оградами, разноцветным полотном, но с холма, венчающегося беседкой, открывался вид не только на городские улицы, но и на Центральную площадь, на здание портальных перемещений и Академию Темнейших.
Присев на лавочку в беседке, чтобы немного передохнуть, я смотрела на пики Академии и думала о том, что в ближайшее время Вениамин ас Сольд придет, чтобы проверить мои знания и провести испытания. К этому времени из стажеров ВСМП в Дарленде остались только мы с Сафией и Максом, остальные покинули Темное королевство, кто с огромным облегчением, кто со слезами и мольбами оставить их здесь на ПМЖ. Только наш наставник беспощаден и безжалостен к тем, кто не открыл в себе мощного дара, поэтому на его снисхождение я давно не рассчитывала, только на поддержку Горация.
Стоило подумать о кронпринце, как он появился на тропе собственной персоной. Гораций медленно брел вверх по холму, засунув руки в карманы теплой мантии, отороченной мехом, и низко склонив голову, как исследователь редких насекомых, который каждую секунду смотрит себе под ноги в надежде открыть новый и редкий вид.
— Привет, — поздоровалась я с Горацием, который вздрогнул и резко вскинул голову. Его темный взгляд проник прямо мне в душу, но я привыкла к ледяной ауре кронпринца и больше не шарахалась от него, как от проклятого, хоть он таковым и являлся. Проклятие Горация за этот месяц никак на мне не сказалось, и я надеялась, что так будет и дальше.
— Темного дня, дорогая, — ровным голосом, сохраняя приличия, ответил Гораций, приближаясь ко не и протягивая руку, в которую я вложила свою ладонь. Он наклонился и прижался губами к моим пальцам, а я вновь испытала острый укол счастья, пронзившего всю мою сущность. В последнее время рядом с кронпринцем мне постоянно хотелось улыбаться, и я искала причину этого чувства, но не находила. Мы виделись лишь за ужином и во время выходных, которые каждый из нас проводил по-своему. У Горация находились неотложные дела то в лаборатории, то в библиотеке, то в северном крыле резиденции, а я упорно постигала новые для меня науки, которых к концу второго месяца стало значительно больше. Теперь я посещала не только общеобразовательные лекции и практикумы Шарима Нурмалы, но и ходила на боевку, зелья и первоначальное целительство.