— А если они попытаются пробить через оператора, а там блокада?
— Запомни, это номер твоей давней приятельницы. Ты с ней еще в армии познакомился. Иногда перезванивались, но последнее время она почему-то не отвечает. Что с ее телефоном, ты не знаешь. Может, она замуж вышла? А номер не убираешь, так как надеешься, что все же позвонит. А если кто-то поинтересуется, на хрена он тебе, то скажи, что у нее папаша с крутым баблом. Это как раз в стиле бандюков. Этому поверят.
— Хорошо, все понял.
— Ну и отлично.
— На сегодня все?
— По делу да.
— Выпьем?
— Я же за рулем.
— Кто тебя сейчас поймает? Да и по рюмашке за знакомство.
— Ты мне скажи, у вас магазин во сколько закрывается?
— В восемь.
— Это значит, еще работает?
— А ты что-то хотел?
— Славик просил водки купить. Но с тобой.
— А чего со мной-то?
— Он говорил, что паленой водкой тут торгуют. Тебе же, представителю власти, не рискнут лабуду продать.
Борисов рассмеялся и заявил:
— Это точно. Вот один из немногих плюсов моей работы здесь.
— Так купим?
— Он в запое?
— Похоже. Но отойдет. Я займусь этим.
— Ладно, только нам с тобой в магазине светиться не следует. Я сам схожу.
Галдин передал ему деньги. Участковый сходил в магазин, купил две бутылки, выставил их на стол, на него же выложил сдачу.
— Гвоздь из своего двора выходил, — заявил он. — Мог и за огород выбраться, увидеть твою тачку. Ты ж ее оставил на задах.
— Ну и что? Мало ли кому Славик мог дать машину.
— Ты недооцениваешь Гвоздя.
— А ты не обращай внимания на всякую ерунду. Стояла «Нива» на задах, ну и что? Откуда ты знаешь, кто и к кому на ней приезжал?
— Ладно. Я проведу тебя через сад и огород.
— Покажи, как пройти, я сам дойду.
— Не засветись перед Гвоздем.
— Не волнуйся. У меня в машине собака служебная. Если кто-то чужой поблизости крутиться будет, она почует, даст сигнал. У нас это отработано.
— Тогда до связи, старлей.
— До связи, лейтенант.
— Ух, мне даже как-то легче стало.
— Настоящая работа подвалила, вот ты и повеселел.
Глава 3
Четверг, 13 октября, в деревне прошел спокойно. Мария Алексеевна принесла еду уже на двоих. Вадим занимался хозяйством. Он скосил бурьян в палисаднике и вокруг дома, сгреб его и сжег в старой бочке. Потом Галдин исправил до конца забор да покрасил его в живой зеленый цвет, и двор преобразился.
Дуневич большую часть времени проводил на улице. Теперь было кому выкатить его из дома. Он пил, но уже меньше, настроение стало лучше, агрессии поубавилось.
Галдин успел исправить и телевизор. Поломка была мелкая, плато вышло из паза. Он вставил его обратно, и волшебный ящик заработал.
Галдин принял душ и завез Дуневича в дом. Там друзья поужинали.
Потом Вячеслав спросил:
— Что дальше, Вадим? Ты не рассказал, как съездил к участковому.
— Да? — Старший лейтенант изобразил удивление. — Значит, дела закружили, вот и запамятовал. А съездил хорошо. Лейтенант Борисов свой человек. Пытался помочь Елене, да не дали ему. Начальник райотдела, наверное, тоже в корешах у Сухобокова.
— Это давно известно. Но он мелочь.
— Мелочь или нет, а не дал Борисову возбудить дело против Сухобокова. Хотя в этом больше твоя заслуга.
— Ты насчет заявы?
— Да.
Дуневич отодвинул тарелку, подтянул пепельницу, прикурил сигарету.
— Толку от нее?
— По-моему, я это уже слышал.
— Ты зачем опять ту же песню заводишь? Я уже пытался добиться справедливости и писал бумаги. А что в результате?
Галдин пододвинулся поближе к другу и проговорил:
— Ты пойми, Славик, без заявления вообще ничего нельзя предпринять. Я имею в виду участкового и вообще правоохранительные органы. Конечно, мы обойдемся и без этой бумаги, но…
Дуневич прервал Галдина:
— Ты сказал «мы». Это что, Борисов, получается, на нашей стороне?
— Да, но не удивляйся, если услышишь о нем много неприятного, в том числе и того, что вроде как опровергает мои утверждения.
— Понятней выражаться можешь?
Галдин кивнул и сказал:
— Могу. Ты можешь узнать, что Борисов попал в услужение к Сухобокову.
— Веселое дельце. И это значит, что он с нами?
— Он с нами. К Сухобокову, к его поместью без этого не подобраться.
— Ты хочешь проникнуть в поместье?
— Мне придется это сделать, Славик. Иначе Елену не освободить.
— Ты понимаешь, что задумал?
— Понимаю. Ты давай бросай бухать и напиши заявление. Это просьба Борисова, а он знает, что делает. Подробно опиши беспредел Сухобокова, упомяни обо всем, что он и его подельники сделали с твоей семьей.