А Две Ольхи… Никто не знал, что случится, если использовать эту карту слишком долго. Нет никаких записей о том, что кому-то это удавалось.
Мгновение спустя темнота Черной Лошади исчезла, и на стол упала еще одна карта.
Розовый. Пронзительный ярко-розовый цвет.
Я заерзала на стуле.
– Дева, – сказала я. – Видела несколько таких на этом Равноденствии.
– Правда?
Я выдохнула.
– К сожалению.
– Судя по тону, вы этого не одобряете.
Боль пронзила живот, перед взором резко всплыло лицо Айони.
– Неважно, что я думаю.
В груди капитана загрохотал смех. Розовый оттенок Девы исчез, сменившись ровной бирюзой – цветом моря.
– Чаша.
Капитан достал еще одну. Комнату заполнил резкий, туманный серый свет.
– Пророк, – сказала я.
Серый свет Пророка на мгновение замерцал.
– Скажите, мисс Спиндл, вы сами храните какие-нибудь карты?
Я закусила нижнюю губу.
– Нет.
– Но вы живете со своим дядей. Наверняка у него они есть.
Я вновь заерзала на стуле.
– Похоже, именно об этом вы и думали, когда устроили мне ловушку на дороге.
Не могла сказать, чувствовал ли Рэйвин Ю раскаяние. В нем ощущалось выверенное спокойствие, его тон никогда не выходил за рамки умеренного интереса. Тем не менее капитан быстро сменил тему.
– Сколько людей знают о вашем заражении? – спросил он.
Прикусив язык, я подняла повязку на лоб. Рэйвин сидел в своем кресле, наблюдая за мной. Я искала в его выражении лица враждебность, но не нашла ничего, кроме осторожного любопытства.
– Откуда мне знать, что вы не арестуете их за укрывательство? – спросила я.
– Полагаю, вы не можете знать этого наверняка, – ответил он. – Но, как видите, я даже вас не посадил под стражу, девицу, сильно зараженную магией. – На мое молчание он наклонил голову, как птица. – Я просто пытаюсь понять тяжесть вашего положения.
Я стиснула зубы.
– Почему? Почему вы не арестовали меня?
– Потому что вы не сделали ничего плохого. – На мгновение он замолчал. – И потому что ваша способность чрезвычайно полезна.
– Не сделала ничего плохого? – Я приподняла брови. – Я нарушила закон… К несчастью.
Но Рэйвин лишь покачал головой.
– Не все видят это в подобном свете.
– Ваш дядя придерживается таких взглядов, и это главное.
Капитан дестриэров наблюдал за мной, взгляд его серых глаз на мгновение опустился к моему рту.
– Я бы хотел продолжить, мисс Спиндл. – Он указал на повязку. – Если вы не возражаете.
С гордым вздохом я натянула ткань обратно на глаза. Комнату заполнил золотой свет.
– Золотое Яйцо. – Когда следующая карта упала на дерево, я моргнула в темноте повязки, ожидая. – Продолжайте, – сказала я.
– Я уже положил карту на стол, – спокойно ответил Рэйвин.
– Но я ее не вижу.
– Вы не видите цвет?
Кошмар зашевелился, его шепот щекотал мне ухо.
«Нет никакой карты. Он разыгрывает трюк».
– Цвета нет, – ответила я. – А значит, и карты здесь быть не может.
– Уверяю вас, она есть.
Я сорвала повязку с лица, и с моих губ сорвался тихий вздох, когда я уставилась на изображение древних деревьев, связанных вместе бархатом цвета лесной зелени. Карта Двух Ольх.
Мы с Кошмаром осознали правду в одно и то же мгновение.
В моем горле зазвенел смех.
– В ней нет никакой магии, – заявила я. – Просто бумага и бархат. Это подделка.
Рэйвин улыбнулся, тень скользнула вдоль его поразительного носа.
– Вы уверены?
– Абсолютно, капитан.
Когда он засунул фальшивую карту в карман, остальные замерцали. Я уловила знакомый бордовый свет в скоплении цветов и прищурилась.
– Ходит много слухов о двух Картах Кошмара, – резко произнесла я. – Но никто, похоже, не знает, что у короля уже есть одна. Или что его капитан так свободно ею пользуется.
Рэйвин ничего не ответил. Когда молчание между нами стало слишком напряженным, я постучала ногтями по столу.
– Итак? Прошла ли я испытание?
Капитан откинулся в кресле, не сводя взгляда с моего лица.
– Очевидно, что вы можете видеть Карты Провидения. И что вам удалось скрыть свое заражение от целителей и дестриэров, несмотря на то, что вы дочь одного из них. – Он снова наклонил голову. – Кто еще знает о вашей способности видеть карты?
Я напряглась.
– Никто.
Рэйвин приподнял брови.
– Очередная ложь, мисс Спиндл?
– Нет! – Я наклонилась вперед, изучая его лицо. – Клянусь. Моя семья просто думает, что я подхватила лихорадку.
Рэйвин ничего не ответил, проверяя мою стойкость своим молчанием. Его челюсть была твердой, словно высеченной из камня.
Чем дольше он молчал, тем сильнее я злилась.