Пит Сигер и кое-что о гражданском обществе
Городок Бикон лежит к северу от города Нью-Йорка, часах в полутора езды, на самом берегу реки Гудзон. Там живет мой друг и учитель, народный певец, мудрец-мыслитель, борец за все, за что только надо бороться, Пит Сигер.
Я познакомился с ним лет в одиннадцать или двенадцать, когда на уроке пения в класс вошел «стручковая фасоль», как в Америке называют человека столь длинного, сколь и худющего. У «фасоли» на одном плече висела невиданных размеров гитара (как потом оказалось, двенадцатиструнная), на другом — банджо. На нем были джинсы, клетчатая с открытым воротником рубашка и какие-то здоровенные и давно не чищенные бахилы. Ничего не сказав, он снял с плеча и положил на рояль гитару и начал потихоньку перебирать струны банджо. Мы все сидели, как завороженные. Потом он тихо сказал:
— Привет, меня зовут Пит Сигер, я — ваш новый учитель музыки. Кто здесь любит петь?
Строго говоря, никто из нас петь не любил, точнее, не любил урок музыки, на котором довольно пожилая очкастая дама, сев за рояль, заставляла нас петь всякую чушь. Но Пит был совсем не похож на учителя музыки и, как потом оказалось, мы все любили петь.
Пит влюбил нас, и меня в первую голову, в американскую народную музыку. У американцев есть легендарная, почти былинная личность — Джонни Апплсид, Джонни-Яблочное зерно — который, как явствует из его прозвища, ходил по Америке, разбрасывая яблочные зерна. На самом деле, это был реальный человек, имя его — Джон Чапман, он родился в 1774 году и еще при жизни прославился не только тем, что сажал яблоневые сады, но и своей любовью к животным и тем, что мы сегодня назвали бы борьбой за сохранение окружающей среды. Джон Чапман был высокого роста, худощав и главным своим делом считал сеяние добра.
Пит Сигер — современный Джон Чапман, вполне легендарная фигура. Перечисление всего того, что он сделал за свои восемьдесят три года, потребовало бы написания отдельной книги, так что ограничусь лишь одним: он добился чтобы была построена шхуна, на которой вместе с командой единомышленников плавал по Гудзону; парусник «Клируотер» («Чистая вода») заходил в города, в которых Пит устраивал концерты и призывал всех присоединиться к движению за очищение почти уже задохнувшейся от загрязнений реки. И что же? Сегодня в Гудзон вновь вернулись исчезнувшие, казалось навсегда, осетры, не говоря о других, более прихотливых рыбах, в его водах можно безо всяких опасений купаться, да что купаться, эту воду можно пить.
Сигер живет со своей женой Тоши, американкой японского происхождения, в доме, который он построил собственными руками. Дом расположен идеально — на высоком холме, откуда открывается красивейший вид на Гудзон. Туда мы и прибыли всей командой, прибыли с полуторачасовым опозданием. Пит и Тоши уже собирались на таун-митинг, то есть на собрание жителей городка, и мы договорились приехать туда после того, как немножко поснимаем в доме.
Собрание проводилось у самого берега Гудзона. Участники принесли разного рода холодную и горячую еду (на наш коллективный взгляд, не очень вкусную), с тем, чтобы подкрепиться до начала работы. Кроме того, кое-кто принес с собой музыкальный инструмент — гитару, мандолину, губную гармошку, поскольку в программу обязательно входило поиграть и попеть. Пит замечательно играет на гитаре и на банджо. Увы, он больше не поет — голоса нет: он так наэксплуатировал за эти годы свои голосовые связки, что они стали отказывать ему. Говорит он тихим, чуть сиплым голосом, но петь не может. В свое время пел, как он говорит, «расщепленным тенором», голосом высоким и абсолютно узнаваемым из-за некоторой подхриповатости — той самой «расщепленности».
Мы понаблюдали, как эти американцы — человек двадцать или тридцать — поев, попив и попев — сели обсуждать свои дела. Я совершенно точно видел, что наша группа вообще не понимает, что происходит. А происходило то, что практиковалось еще в колониальное время, задолго до возникновения Соединенных Штатов, иначе говоря, то, что существует в Америке уже около трехсот лет: Town meeting, Собрание городка. Именно городка, потому что таун-митинг — это не просто митинг, то бишь собрание, это местный орган власти для населенного пункта, жители которого пожелали считать свое местообитание тауном (городком), а не сити (городом). Так вот, в городе управление осуществляется городской властью, муниципалитетом, а в городке — именно таун-митингом, то есть самими жителями. Я не вдаюсь в тонкости и подробности, но нет никакого сомнения, что из всех форм демократического правления эта — самая демократическая.